Паук раскинул сеть
Шрифт:
– Уйдёшь на своих двоих, не надо так на меня таращиться, - рассмеялся Малис и моргнул, развеяв былую суровость. Эллина с облегчением выдохнула.
– Давай, рассказывай. Только, Лина, за спасибо помогать не стану. Поспать, поесть, проводить - да, остальное - на договорных отношениях.
– Сколько ты берёшь?
– гоэта решила сразу прояснить ситуацию.
Некромант растянул губы в усмешке:
– Э, нет, сначала дело. Судя по всему, ситуация безвыходная, поэтому условия диктую я.
Эллина кивнула и бегло, опустив пару моментов, пересказала историю
– Сиди, - взмахом руки остановил её Малис.
– Я подумаю. О решении извещу. Если делать нечего, тарелки достань.
– Малис, это не игрушки, а человеческая жизнь!
– Эллина ухватила его за руку, не позволяя уйти.
– Может, его сейчас убивают!
– Какое мне дело?
– раздражённо ответил некромант и легко высвободился.
– Смерть инквизитора - праздник. Одним человеком больше, одним меньше. Надеюсь, хотя бы в дело пустят, а не просто прирежут. Помнится, мужчина крепкий, хороший зомби получится.
– Малис!
– возмутилась Эллина. Ей хотелось затрясти некроманта за плечи, заставить извиниться за гадкие слова, но она вовремя остановилась. Оставалось только сжимать пальцы в кулаки и кусать губы.
– Это... Я его люблю, понимаешь?!
– Нет, - равнодушно пожал плечами Малис и предупредил: - Закатишь истерику, верну к лошади. Мне душевное спокойствие дорого.
Эллина замолчала, переваривая его слова. Ну да, нашла, кому о любви говорить! Нет у тёмных такого чувства, хотя любила же Байда брата. Сестра Доновера не побоялась пойти против Гланера, чтобы отомстить за вероломное убийство. С другой стороны, тот же Гланер откровенно всех ненавидел.
– Малис, - решила проверить Эллина, - а тёмные умеют любить?
Некромант не ответил, сделав вид, что не слышит. Это вселило надежду.
Гоэта вслед за Малисом вернулась на кухню, и пока он возился у плиты, изучала полки буфета, разыскивая посуду.
– Видишь ли, Линка, - на стол легла чистая скатерть, - чувства, эмоции - это пустой звук. Этим ты никого не убедишь. Мне нет дела то того, сколько ты будешь о нём плакать. Прости, но это правда. И если убьют тебя, мстить не стану.
– Тогда зачем?..
– Эллина ничего не понимала.
Зачем помогать, зачем нарушать контракт, прятать в лесу, если ему плевать? Приволок бы связанную на алтарь и сделал зомби, как заказал Доновер. Но он этого не сделал, потом так мило болтал после оживления, опять же способ связи оставил...
– Ты ещё заплачь!
– рассмеялся некромант и кинул на стол две ложки.
– На пустом месте, Лина. Я не сказал, что позволю тебя убить, согласись, это ценно. Поэтому вытирай сопли, ставь, наконец, тарелки и говори правду. Половину ты утаила.
Эллина вздохнула, силясь понять, как трактовать слова Малиса. Она привыкла считать его другом, а теперь это странное признание... Есть совсем не хотелось,
– А, заказ, - отмахнулся Малис.
– Я его в ледник убрал, не лезь. Кровь вытер, не вывернет. Давай, Линка, поведай, с какого перепугу некромант достал инквизитора в столице, и откуда ты сама так много знаешь. Алтарь нашла?
На этот раз гоэта ничего не утаила. Некромант тоже отнёсся к рассказу иначе: задавал вопросы, уточнял детали, а потом вынес вердикт:
– Труп твой Брагоньер. Поднять могу. Только тут от свежести зависит. Из остывшего только зомби получится, бесплатно, так и быть, подарю, потому как толку тебе с него. А вот из тёплого - такой, как ты. В курсе ведь, что умирала.
– Я тогда совсем?..
Эллина вспомнила события давнего прошлого: бегство, боль и страшный холод. Тогда Брагоньер впервые сбросил маску, пошёл на сделку с некромантом, лишь бы спасти любимую, так трогательно отогревал её.
Малис кивнул и попросил написать все фигурировавшие в истории имена. На вопрос зачем, ответил:
– Духов попытаем. Кто-нибудь да причастен к похищению, через него и найдём. Нет, - предупредил закономерное возражение некромант, место, где твоего разлюбезного держат, я и так определю, но раз там коллега, нужно всё просчитать. На девчонку-помощницу бы взглянуть... Устроить не можешь? Скажешь, я обычный маг. Или в застенках инквизиции на дар проверяют?
Эллина пожала плечами. Она понятия не имела, хотя догадывалась, просто так в камеру даже короля не пустят. Да и какой прок от сломленной Майи? Она, наверное, сейчас и не человек вовсе, после стольких пыток. Брагоньер, палач, маги и следователи вытрясли из головы всё полезное.
– Хорошо, - легко сдался Малис, - начнём с духов. Ты поможешь. Вещи его с собой взяла? Или хотя бы не мылась - нужно ж хоть что-то, чтобы поиск настроить.
Вещи Эллина взяла: рубашку и бельё, но они остались в седельной сумке там, за болотом. Малис не позволил забрать, когда уносил.
– Принесу, не вопрос. Теперь показывай драгоценности, посчитаем, сколько они стоят. Только, - некромант сделал паузу, - я могу не только деньгами взять.
– Сделаю, - не задумываясь, согласилась Эллина.
– Даже убьёшь?
– не веря, поднял бровь Малис.
Гоэта кивнула. Куда деваться, выбора нет.
Некромант удовлетворённо крякнул и отодвинул тарелки. Их место тут же заняли глиняные кружки и тёмная посудина со спиртным. Малис сказал, это настойка, и, хихикнув, добавил: 'На волчьей ягоде'. Эллина решила: пошутил. Какой прок её травить, драгоценности некромант и так получит, а другой ценности гоэта не представляла. Настойка действительно оказалась неядовитой, полынной. Домашняя, она совсем другая, даже пьётся иначе. Эллина и не заметила, как осушил вторую кружку.