Паук в янтаре
Шрифт:
— Лорд Аурелио и леди Дарианна Меньяри прибыли к нам из Ромилии специально ради месяца карнавалов, — произнес отец.
Мой болезненный выдох утонул в шквале аплодисментов, которыми гости поприветствовали молодую пару. Из меня будто бы разом выбили весь воздух. Я отшатнулась, низко опустив голову и часто моргая, чтобы сдержать непрошеные слезы разочарования и обиды, такой же жгучей и болезненной, как и восемь лет назад.
Рука Паука легла мне на спину. Я вздрогнула, но он не убрал ладони — напротив, скользнул ею вдоль моего позвоночника, то ли ободряя, то ли лаская. Темная энергия мягко соприкоснулась
— Почему вы не сказали мне? — глухо спросила я. — Вы же знали… Вы не могли не знать… Так почему?
Главный дознаватель не стал отвечать.
Лорд Бальдасарре Астерио взмахнул рукой, подавая знак музыкантам, и те заиграли веселую мелодию второго танца. Я неотрывно следила за отцом и молодыми супругами, о чем-то негромко переговаривавшимися на возвышении. За восемь лет Дари превратилась в ослепительную красавицу, блистательную первую леди, какой всегда мечтала стать. Утонченная, изящная, с уложенными на ромилийский манер косами, в жемчужно-белом платье с изумрудной отделкой, сестра затмила всех девушек на этом балу. Она была до невозможности похожа на меня прежнюю. Такой, наверное, я могла бы стать, не случись той трагической встречи на бал-маскараде.
Сестра порывисто прижалась к отцу, а после заговорила, как всегда оживленно, сжимая большие ладони отца тоненькими пальчиками. Лорд Астерио слушал ее с терпеливым спокойствием. Аурелио обнимал Дарианну собственническим жестом — совершенно так же, как ту незнакомую леди десятью минутами ранее, и при виде того, как он развязно поглаживал сестру, позволяя руке спускаться намного ниже талии, меня передернуло от отвращения.
Завершив разговор, Дарианна с супругом спустились в зал к танцующим парам. Почти сразу же я ощутила ее робкое энергетическое прикосновение: сестра почувствовала мое присутствие. От Дари веяло искренней радостью без примесей брезгливого любопытства или отторжения, и на сердце немного потеплело.
Минуту спустя она протолкалась к нам и прежде, чем я успела предостеречь ее, заключила меня в крепкие объятия.
— Яни! — в глазах Дари плескались надежда и тревога. — Яни, неужели это и правда ты?
Сестра потянулась к моей щеке, словно хотела ощутить тепло кожи, убедиться, что я действительно стояла сейчас перед ней, живая и невредимая. Я заметила на ее тонком запястье змейку брачного браслета рода Меньяри с изумрудами-накопителями глаз, и перед глазами вновь промелькнул образ Аурелио, склонившегося к незнакомой девице. Внутри поднялась волна гнева, но я не позволила ей отразиться на моем лице, не желая расстраивать Дари.
Сестра поправила выбившуюся из моей прически светлую прядь, едва касаясь кожи.
— Ах, Яни, — и голос, и пальцы ее задрожали. — У меня сердце разрывается. Видеть тебя в таком положении, видеть тебя такой… Как это несправедливо! — она наклонилась ко мне еще ближе, почти касаясь моего лица, и прошептала одними губами. — Ты должна быть на свободе. И я…
Сзади раздалось предупреждающее покашливание главного дознавателя. Дарианна вздрогнула от неожиданности, но увидев Паука, открыто улыбнулась, сверкнув жемчужно-белыми зубами.
— Доминико! — просияла она. — Ты ли это? В такой одежде, — Дари окинула внимательным взглядом его форменный китель, — я тебя
Доминико Эркьяни. Почти бессознательно я повернулась, чтобы посмотреть на него, и вздрогнула, встретив мрачный взгляд главного дознавателя. Уголок его губ дернулся.
Паук решительно шагнул между нами, плечом оттесняя от меня сестру.
— Мы здесь по делу. Как вам, должно быть, известно, леди Меньяри, физический контакт с заключенными является грубым нарушением правил, — отрезал он.
Дари обиженно поджала пухлые губы.
— Яни — моя сестра. Мы одной крови, Доминико, и не виделись слишком долго. Слишком, слишком долго… И раз уж из-за твоих глупых правил я не имею права обнять ее, я хочу хотя бы поговорить.
Паук не сдвинулся с места. Дари бросила на меня умоляющий взгляд поверх его плеча, будто считала, что я могу как-то повлиять на своего строгого тюремщика, но я только пожала плечами.
Сестра разочарованно вздохнула.
— Что ж, — нахмурившись, холодно сказала она, — в таком случае, господин главный дознаватель, не буду вам мешать. Яни, мы с тобой обязательно еще увидимся, обещаю. Клянусь.
Она послала мне воздушный поцелуй, сердито фыркнула на Паука и, не прощаясь, растворилась в толпе, оставив мне лишь пустоту и глухую тоску в сердце. Несмотря на прошедшие годы, Дарианна, непосредственная и легкая, осталась почти такой же, какой я ее запомнила. Отчаянно хотелось еще одного глотка свободы, еще одного шанса переговорить с ней, обнять, вернуться хоть ненадолго в безмятежное детство…
Паук шагнул ко мне, будто бы вновь хотел прикоснуться, ободряя, но я отступила в сторону, не желая этого фальшивого сочувствия. Можно подумать, ласка тюремщика могла заменить объятия родного человека.
После ухода Дари время потянулось невыносимо медленно. Бал-маскарад был уже в самом разгаре, а я так и не смогла понять, что побудило Паука принять приглашение лорда Астерио, потребовав при этом моего обязательного присутствия. Он казался совершенно безучастным и к окружавшему его веселью, и к продолжению возможного расследования. Гербовые изумруды рода Меньяри мелькали то тут, то там, но главный дознаватель не сделал ни единой попытки приблизиться к гостям из Ромилии. Он словно бы ждал чего-то — какого-то сигнала, знака. Быть может, главный дознаватель рассчитывал, что менталист-убийца проявит себя сам, но в энергетическом шуме, царившим вокруг, я не могла ничего уловить.
Наверное, следовало сказать Пауку, что мои способности были сейчас совершенно бесполезны. Слишком много сильных магов собралось в бальном зале, чтобы из общего энергетического хаоса можно было выцепить энергетические нити лордов Меньяри. Я почти набралась решимости заговорить, когда сбоку от нас раздалось настойчивое покашливание.
— Прошу прощения.
Я обернулась вслед за главным дознавателем. Стоявший перед нами немолодой мужчина в темном, расшитом на ромилийский манер камзоле и такой же темной полумаске был мне незнаком. Но по энергетическому оружию, обычно недопустимому на балах, и тому, как почтительно, без высокомерия, склонил голову Паук, я предположила, что незнакомец мог быть кем-то из высшего звена отдела магического контроля Ромилии.