Пауки в банке
Шрифт:
– Что это?
– брезгливо произнес Джек, освещая кровавую кучу вперемешку с шерстью, рядом валялась крысиная голова.
– А ты как думаешь?
– Борис ощерил черный от запекшейся крови рот. Джек отшатнулся.
– Ладно, пошли туда, здесь больше нечего смотреть. Джек прыгал на одной ноге, держась за стену, Борис привычно полз на животе, щадя распухшую ногу. В противоположном углу что-то белело. Они подошли ближе.
– Вот б..., - вырвалось у Джека, фонарь в его руке дрогнул.
В свете фонаря лежал скелет. Кости ног были перебиты.
– О, Господи, - выдохнул Борис.
Не выберись они отсюда, их ждет та же участь.
– Подожди, - Джек подошел ближе, неловко наклонился. Вокруг скелета лежали неопрятные тряпки, по-видимому они некогда
– Кажется, кажется это Кэйтлин, - сдавленно произнес он, внимательно рассматривая одежду.
– Кто?
– Кэйтлин пропала несколько лет назад. Она была нашей одноклассницей. Ее долго искали, фото висело на каждом шагу. На фото она была в этом платье.
– Бедняга, - удрученно произнес Борис, - Умереть такой жуткой смертью.
– Но как она сюда попала?
Джек пожал мощными плечами:
– Какое-то время они с Джесс дружили. Кейтлин была хороша. Не так хороша, как Джесс, конечно, - поспешно исправился он, - Но, все же, весьма недурна. До Джесс ей, конечно, было далеко. Да и семья у нее была попроще.
– Они дружили до самого исчезновения Кэйтлин?
– осторожно поинтересовался Борис, но Джек, похоже, не заподозрил подвоха.
– Поругались, какие-то бабские дела. Даже врагами стали. Кэйтлин часть девчонок подговорила, они стали Джесс гадости всякие делать, игнорить и все такое. Но куда ей до Джесс, - с гордостью произнес Джек.
– Слушай, а кто придумал приехать на пикник именно сюда?
– Джесс, понятное дело. Шепнула папаше и дело в шляпе, - хохотнул Джек.
– Джек, а меня Джессика не упоминала?
– каркнул Борис, язык словно онемел.
– Ну, говорила как-то пару раз, что ты придурок и все такое.
– А больше ничего?
– настаивал Борис.
– Обмолвилась как-то про какую-то запись, но я не придал значение. Бред какой-то, - Джек поскреб затылок.
Борис похолодел. Как же он сразу не догадался? Плеер. У матери не было денег на его обучение, тем более в престижной школе, вот она и устроилась мыть полы, заодно и дом директора убирала. В школе не знали, что это мать Бориса. Как-то мать принесла ему плеер. На самом видном месте выложено сердечко из розовых стразиков. Борис пытался их отколупать, но остались некрасивые следы клея. Он махнул на сердечко рукой. На плеере сохранились записи: дурацкая попса, типа Джастина Бибера, а еще какой-то странный файл, похоже чей-то дневник. Борис прослушал где-то до середины. Девичий голос вещал свои тайны, всякую чушь о шмотках, вечеринках, друзьях. В одной из записей говорилось: "Наконец-то я избавилась от этой суки". Борис пропустил фразу мимо ушей. Голос Джессики он не узнал. Но откуда мать взяла плеер? Вряд ли Джессика оставила бы запись. Слишком рискованно. Скорее всего, мать спросила у папаши Джессики, он разрешил забрать. Джессика и не знала. Борис всегда прятал плеер, стеснялся стразиков. Но однажды кто-то из любимых одноклассников толкнул его в спину. Борис неудачно упал, из кармана вывалился злополучный плеер. В свете солнечных лучей блеснуло сердечко. Борис поднял глаза, за ним пристально следила Джессика.
Надо было спешить, пока она не вернулась. Единственная надежда, что Джессика не заперла люк, а если так, то она обязательно вернется.
– Джек, а давай ты попробуешь меня подсадить. Может, я достану до лестницы?
– предложил Борис, холодея. "Господи, только бы он согласился, только бы согласился".
– А почему тебя?
– подозрительно спросил он.
– Как же я тебя подниму?
– Борис в очередной раз поразился тупости Джека.
– Да, точно, - "сообразил" Джек.
– Но Джесс же велела тебя убить, - некстати вспомнил он.
– Я ничего не скажу. Обещаю. Зато я найду Джессику, и мы вместе тебя отсюда вытащим, - Борис умоляюще сложил ладони.
Джек думал слишком долго. Борис успел вспотеть, несмотря на холод. "Нельзя его торопить, нельзя", - как молитву повторял он про себя.
– Ну, раз обещаешь. Давай попробуем.
Люк находился по центру. Джек мог стоять только на одной ноге.
– Давай подтащим сломанную
Пыхтя и матерясь, они подтянули железный обломок лестницы, поставили его на бок. Ступени были широкие, доставали Джеку почти до пояса. Он уперся одной рукой в ступени, неловко присел, Борис вскарабкался на плечи. Свободной рукой Джек поддерживал здоровую ногу Бориса. Он потянулся, встал на цыпочки, не хватало буквально нескольких сантиметров.
– Не достаю, - едва не рыдая произнес он.
– Вставай мне на голову.
Борис понимал, что у него только один шанс. Если ему не удастся ухватиться с первого раза, он рухнет на бетонный пол и на этот раз уже вряд ли встанет. Он выдохнул, сосредоточился, вытер о брюки потные ладони, встал на голову Джека и ухватился за ступеньку. Оставалось подтянуться. Физкультуру Борис ненавидел с детства, считая, что прокачка мозгов гораздо нужнее и важнее прокачки мышц. Борис повис, чувствуя, что ладони вот-вот соскользнут, и он свалится. Джек поднял руку, уперся ладонью в подошвы Бориса и подтолкнул его.
– Давай, парень.
С колотящимся сердцем Борис нажал на люк. Он легко поддался. Ошарашенный Борис оказался на улице. Дневной свет резал глаза. Он выполз наружу, упал и впервые за все это время зарыдал. Так же светило солнце, ни в чем не бывало выводили трели птицы. Словно не было наводящего жуть бункера, непроглядной тьмы и скелета Кэйтлин. Если бы не резь в животе, не слезящиеся глаза и не боль в ноге, он бы подумал, что все это ему приснилось. Борис утер сопли, нашел неподалеку палку и с трудом встал. Захлопнул люк и тяжело опираясь на импровизированный посох, похромал к ручью. Он надеялся, что его рюкзак все еще там. Дыхание сбивалось, подгибались ноги, но он стиснул зубы и продолжал ковылять. Послышался шум воды. Борис упал на колени и пополз к берегу. Уронив голову в воду, он пил и все не мог напиться. Казалось, ничего вкуснее он в жизни не пробовал. Рюкзак по-прежнему лежал за камнем. Борис рывком его открыл, снял крышку с ланч-бокса. Как же он не хотел его брать. Мама настояла, дай бог ей здоровья. Он впился зубами в бутерброд с ветчиной, запихивая в себя огромные куски. Затошнило. Где-то читал, что после длительного голодания нельзя много есть. Как же это было нелегко. Борис проводил тоскливым взглядом почти полный ланч бокс, расстегнул змейку на переднем кармане рюкзака. "Только бы не разрядился, только бы не разрядился", - молил он, дрожащими пальцами нажимая на кнопки. Экран мигнул. Оставалось еще одно деление зарядки. Борис впервые обрадовался, что у него не новомодный смартфон. Увидев дату, Борис обомлел. Почти трое суток. Трое суток он провел взаперти, в кромешной тьме, без еды и воды. Стало себя жаль до слез. "Соберись, слизняк". Он переключился на непринятые вызовы. Двадцать звонков от матери, несколько эсэмэсок: "Сынок, ты где?" "У тебя все нормально?" "Почему ты не отвечаешь?" "Если бы ты только знала, мама". Борис выключил звук, положил телефон в карман брюк, поднял с земли палку. Огромных усилий стоило заставить себя подняться. Он ковылял к люку, когда услышал шум двигателя. "Джессика". Он заковылял быстрее, припадая на одну ногу. Начало смеркаться, солнце опускалось за верхушки деревьев, посылая прощальные лучи затихшей природе. Борис едва успел спрятаться за дерево, как показалась Джессика. Губы плотно сжаты, волосы собраны в высокий хвост. "Подготовилась", - отметил про себя выглядывавший из укрытия Борис. Она присела на корточки, открыла люк, позвала:
– Джек?
В этот момент Борис выскочил и ударил ее по голове найденным камнем, затем толкнул обмякшее тело в яму.
– Ссссссссссука, - раздался отчаянный крик из бункера.
– Ты должен был сдохнуть.
– Считай это местью покойника, - усмехнулся Борис, захлопывая люк. Он с трудом задвинул тяжелый засов, забросал люк землей и листьями. Достал из кармана телефон. Написал эсэмэску маме: "Возьми машину и приезжай". Оставалось забрать рюкзак и придумать, что сказать маме.
*shit ass - думаю, в переводе не нуждается, но на всякий случай «засранец».