Пауки
Шрифт:
Неделю я прожил в Видном, вблизи страшной сухановской ГУМЗы, на заброшенной даче, которую я готовил, чтобы отлежаться с друзьями на тюфяках в случае опасности. Внизу ютился немолодой вечно пьяный бомж. Он ничего не знал обо мне: кто я, почему тут живу без семьи, без света. По ночам он гнал самогон. Несколько раз, уснув, чуть не спалил все. Со мной была только старая собака, пудель Тата. Я взял ее у однокашника, известного писателя. Она тихонько подвывала, когда кто-то приближался к даче. Ночью собака громко вздыхала. Вспоминала ли она о блестящих сборищах, проходивших тут? О своих блистательных хозяевах? Об их дочери —
Заброшенная деревянная дача жила своей жизнью, полной таинственных ночных превращений. Звуков. Что-то двигалось на террасе, где никого не могло быть. Без чьей-то помощи что-то падало, и уже невозможно было это найти.
Вечером я выходил.
Одинокие сосны. Серое злое небо. Крысиный след на снегу с полоской от хвоста посередине.
В конце недели приехал Джамшит. Банку снова предлагали к.р ы ш у…
—Лобан?
Оставшиеся в живых боевики из бригады Жени Дашсвского сгруппировались вокруг чудом выжившего Лобана. Дело было не в двухстах миллионах долларов, которые одни уголовники отобрали у других… На стороне бандита Лобана и тех, кто теперь был имеете с ним, была справедливость… Их поддержали все авторитеты.
— О'Брайен, Ваха, Ургин, Ламм — все вдруг слиняли. Нет ни в Москве, ни в Антверпене.
— Может, на Кипре? У О'Брайена там фирмы!
— В Израиле тоже.
— Что ты сказал Лобану?
— Подумаю. Он должен сначала доказать, что в силах справиться с заданием.
Это было что-то новое. Поворот к цивилизованным формам банковского бизнеса.
—Мы можем обратиться в правоохранительные органы… Я советовался с Рембо: нам готовы предоставить юридическое сопровождение. Они постоянно сотрудничают с видным иерусалимским адвокатом…
Мы подбили бабки. У нас были записи разговора Лукашовой с Ламмом. Моего и Вячеслава, с Вахой и Геннадием…
Угрозы в адрес покойного начальника кредитного управления и его убитой подруги реализованы.
Джамшит сформулировал главное, зачем приехал:
— Мне нужна аудиокассета, о которой рассказал Пастор. С ней мы вернем кредит. Часть наших врагов мы уроем, других — либо посадим, либо заставим вернуться к себе в горы… Поставим честный банк! Нас будет охранять контора.
— Но как?
— Ты должен поехать в Израиль в качестве частного детектива. Принять заказ банка. С появлением Лобана у тебя может появиться естественный союзник! Понемногу начнешь подниматься…
— Работа стремная… И кроме того, мне, менту, работать вместе с бандитами — западло!
—Тебе не надо вступать с ними в контакт…
Мы подвели итог.
Председателю совета директоров банка «Независимость» требовался профессиональный розыскник. Предлагалась приличная зарплата, командировочные. Предлагались также комиссионные с суммы возвращенного кредита. Рембо также заинтересован в том, чтобы иметь своего представителя…
—А жена? Сын?
—Твоя семья будет под защитой. При условии, что ты не
В вилле на Байт ва-Ган всю ночь горел свет. Я тоже так и не лег спать.
Боевики Ламма знали мой адрес — квартиру, из которой увезли мертвое тело Холомина. Если раньше что-то могло их остановить, то сейчас я не видел причин, отчего бы им со мной не разделаться…
Я не мог этого себе объяснить…
Появился ли у меня другой заступник, кроме Всемогущего?
Я забаррикадировал дверь. Следил за дорогой.
В течение долгого периода жизни я по молодости не ведал страха. И все в нашей конторе на Павелецком это знали. Когда наш начальник отдела, полковник, — мир его памяти! — искал добровольцев на не совсем обычныезадания, он просто находил взглядом меня, и я тотчас поднимал ладонь.
Точно помню день и час, когда я сломался. Это было тридцать первого декабря. В конце смены. До Нового года оставалось меньше часа. Платформа была полна спешившими к празднику людьми. Переполненные электрички отправлялись по праздничному графику, через каждые пять—восемь минут. Автоматические двери смыкались уже на ходу, с шипением отсекали не успевших втиснуться в вагон.
Шел снежок.
Пьяный молодой амбал на ходу попытался пробить пространство между закрывавшимися половинками дверей, но откинулся. Оказался между вагонами. Все заорали, и он громче всех. На его счастье, поезд только тронулся. Кто-то сорвал стоп-кран. Электричку остановили. Опустили пантографы, обесточили линию. Стало темно. Амбал орал под вагоном. Народ покидал поезд, перебегал платформу, садился в электричку напротив, которая уже стояла под током.
Мы тоже спешили перед Новым годом. Работали четко. Начальник отдела был заинтересован уехать поскорее не меньше, чем любой из нас. Быстро, по очищенной от пассажиров платформе, пригнали «скорую».
—Здесь он, под вагоном…
Врач «скорой» — в халате и ушанке — все сразу понял.
—….Мудаку закрутило ногу. Его так не вытащить. Надо подать поезд назад…
Кто-то должен был спуститься под вагон. Держать пьяного.
—Машинист поднимет пантографы, включит ток. Чуть двинет. На сантиметр, на метр…
Полковник спросил, глядя на меня:
—Может, кто вызовется сам?
Тридцать первое декабря. Меньше часа до Нового года… Пьяный амбал, который неизвестно как себя поведет в решающую секунду… Если все хорошо — благодарность в приказе и 50 рэ. Если что не так — медаль «За отличную службу по охране общественного порядка» (посмертно)… Статья в «Петровке, 38»:
«Скромный герой московской краснознаменной, погибший при исполнении служебных обязанностей…»
Я промолчал вместе со всеми.
Было важно, кто лежит на путях.
«Пьяный мудак? Женщина? Ребенок?»
Полковник все понял.
Через несколько месяцев как частный детектив «Лайнса» я уже участвовал в обычных опасных играх…
Я познакомился с добытыми на вилле документами. Адвокат Леа была права. Окунь и О'Брайен перевели деньги и пустили их и дело! Адвокатская контора Ламма продолжала и тут вести их дела. Я обнаружил свидетельство о регистрации фирмы «Свивати тоцэрэт „Алькад“. Это была английская „Еnvironmental produce „Alkad“. По-русски «Экологическая продукция «Алькад“.