Паутина дорог

Канра Дана

Но подходящую возможность пришлось ждать почти до осени.

Герцог Виенто задержался в столице и по приезду решал какие-то проблемы Нортэнийских земель. Кажется, коварные соседи устроили набеги на пшеничные поля и подожгли их, а потом заявили, что всему виной жара. Герцог не поверил в эту смешную ложь, и устроил разбирательство, подвергнув строгому суду каждого виновного.

«Так вот, в чем причина неурожая!», — потрясенно думала Дейна, перечитывая письмо в пятый раз, и кусая губы от наплыва тяжелых мыслей.

Если Виенто так строго относится к нарушителям

из соседних герцогств, то как же поступит с ней, если поймает на воровстве?

С другой стороны — разве ему нужен артефакт? Виенто вполне здоров, молод, красив и обаятелен. Если только прикупил его, чтобы когда-нибудь спасти свою любимую женщину от смерти в родах. Но у него скверный характер, и о новом браке Даниэль едва ли задумывается, когда кругом война, интриги, смерть…

На другом листке было написано всего три строчки. Герцог Виенто обещал покарать нортэнийских церковников, главу стражи, и… приглашал Дейну к себе.

«Вы мне нужны», — гласила подпись.

Дейна задохнулась от прилива незнакомых и противоречивых чувств.

Она же так любила Леона, что не могла уснуть без мысли о нем. Но почему лицо становится румяным от смущения сразу, при прочтении этих трех простых слов?

Вздохнув и отложив письмо, Дейна стала собираться в недолгий путь. Узел с немногочисленными вещами стал чуть крупнее и тяжелее — она положила туда маленькую шкатулку для кольца-артефакта. Вещица давно хранилась у матери — кто бы мог подумать, что она может пригодиться?

Очередная дорога легла под колеса кареты, присланной самим герцогом. И Дейна, сидевшая в ней, была разменной монетой нортэнийских интриг.

Нежную девичью шею внезапно кольнуло что-то острое, как только Дейна вышла из кареты. Сперва подумалось про расстегнувшуюся булавку, удерживающую тонкий тканевый шарф, защищающий от солнца, но за вторым уколом последовало шуршание. Это бумага! Письмо! Дейна должна была отдать его отцу, но была оглушена его условием в обмен на свободу Леона. А потом забыла достать впопыхах. Конверт слегка помялся, но не утратил прямоугольной формы.

Выбор перед Дейной стоял небогатый: вернуть нетронутый конверт матери и навлечь на себя ее гнев, послать по почте отцу и из-за неизвестного содержания, возможно, доставить уйму неприятностей Леону. Еще можно вскрыть, прочитать и сжечь стихийным пламенем. Едва ли мать будет спрашивать у отца, полу

Постояв на месте, Дейна хмуро посмотрела на стремительно темнеющий горизонт, и выбрала последнее. Глубокий вздох, короткий звук рвущейся бумаги, учащенное дыхание. Тонкие пальцы дрожали, когда Дейна разворачивала аккуратно сложенный лист бумаги. Всего один, почти чистый. Только на середине, со стороны внутреннего сгиба, красовались четко выведенные слова:

«Я бы пожалела тебя за болезнь, но ты и без того ужасно жалок. Л.»

Мать знала про хворь отца? И ничего не сказала ей?!

На миг Дейна затаила дыхание. А потом скомкала бумагу, залилась злыми слезами и резко махнула рукой, накладывая чары огня. На черной земле расцвели ярко-рыжие — совсем, как волосы Леона — язычки сильного

пламени. И девушка решительно кинула бумагу им на съедение. Следом полетел и конверт.

Когда от послания осталась кучка серого пепла, Дейна залила огонь магической водой. Все-таки владеть несколькими стихиями иногда бывает очень полезно. Расправив плечи, девушка направилась к высоким решетчатым воротам, пытаясь решить один очень важный вопрос.

Чувствовала ли бы она такое же отчаянную и злую радость, находись в письме что-нибудь по-настоящему важное? Дейна не знала, как ответить самой себе и предпочла не думать об этом.

* * *

Вопреки худшим опасениям Дейны герцог Виенто не изменился. Оставшись точно таким же хладнокровным и сдержанным, он принял нежданную гостью довольно радушно. Чтобы их неизбежная беседа не походила на скучнейший светский разговор, герцог предложил накрыть на стол в большой гостиной.

Здесь же девушка и заметила крупную белую жемчужину, вставленную в огранку золотого перстня.

Дейна не любила золотых украшений и никогда не носила, в отличии от матери, у которой имелось несколько тонких колец. Серебро и сплав металлов — вот истинная любовь юной княгини. Поэтому сам перстень ее не прельщал своими темно-червлеными гранями.

Просторная гостиная сверкала чистотой и уютом. На полу темнел диковинный ковер, испещренный алыми прерывистыми линиями, а синие занавески были широко раздвинуты и забраны гардинами. Начищенные до блеска подсвечники ждали своего часа на каминной полке. Там же покоилась и драгоценная жемчужина.

— Присаживайтесь, — предложил Виенто.

И Дейна послушно опустилась в глубокое мягкое кресло.

Герцог сел напротив, глядя на нее внимательно и с печалью в глазах. Интересно, что же его так тяготит?

— Могу я вас спросить? — неосторожно сорвалось с уст.

— Разумеется.

— Почему вы отвергли меня, как помощницу и разведчицу? — Дейна не стала юлить и говорить загадками. — Я честно пыталась разведать интриги рантеранского двора, но меня схватили, и…

— Все это мне известно, княгиня, — негромким и чарующе бархатным голосом сказал Даниэль Виенто, глядя ей прямо в глаза. — В этом никто не виноват. Но после нашего с вами возвращения мне пришлось сделать множество дел. В том числе не самых приятных.

— Каких же? — пытливо спросила Дейна.

И сразу же поняла: ей не следует этого знать. Просто чтобы спокойно спать ночами. А с другой стороны, если это касается их с Леоном или рантеранских шпионов, то горькая правда лучше сладкой лжи. Поэтому Дейна внимательно наблюдала за угрюмым герцогом, ожидая, пока он заговорит. Или пока не сменит тему, хотя она надеялась на иное.

— Пусть это будет между нами, Дейна. Граф Леон уже узнал, когда я освобождал его из городской тюрьмы.

Дейна поежилась. По спине пробежал неприятный холодок, душа превратилась в огромный пульсирующий ком, плечи задрожали от жуткого предчувствия близкой беды. Но она собралась с силами и кивнула в ответ, чтобы услышать правду от своего господина.