Паутина и скала
Шрифт:
– Нет. Повыше. – И чуть приподняла руку. – Надо больше поднять.
– Вот так? – спросил тот и приподнял прожектор.
– Еще немного, – ответила она и стала смотреть. – Да, те shy;перь лучше.
Тут к ней торопливо подошел помощник режиссера.
– Миссис Джек, – объявил он, – этот новый задник мало shy;ват. Остается много места, – и быстро развел руки, показывая, сколько, – между ним и кулисой.
– Нет, – раздраженно ответила она, – не остается ничего. Задник в самый раз. Я сама измеряла. Вы слишком далеко ото shy;двинули кулису. Я заметила еще раньше. Постарайтесь слегка придвинуть.
Помреж повернулся и выкрикнул распоряжение двум рабо shy;чим. Они придвинули кулису, и задник сомкнулся
С того места – из-за просцениума – сцена выглядела превос shy;ходно. Справа находилась система канатов, уходящих высоко под сводчатый потолок. Стоило поднять взгляд, становились нидны большие опускные занавесы, казалось, они так хорошо подвешены, что могут опускаться и подниматься быстро и без-шучно. По другую сторону находился распределительный щит. Осветитель возился с переключателями, глядя на огни рампы. Миссис Джек пристально поглядела на них: огни становились ярче, мягче, менялись и смешивались с восхитительной плавно shy;стью. Сказала:
– Чуть побольше синего, Боб, – нет, ближе к центру – нет, теперь слишком много – вон там!
Она смотрела, как чудесное многоцветье света меняет окрас shy;ку, словно хамелеон, и вскоре сказала:
– Оставь так.
Потом повернулась, коснулась с улыбкой руки Джорджа и пове shy;ла его в маленький коридор, а затем вверх по лестнице. Навстречу им спускались одетые к новому действию артисты. Все они, проходя мимо, приветствовали миссис Джек так же тепло и непринужденно, как те, которые встречались им раньше. Наверху был ряд артистиче shy;ских уборных, проходя мимо них, Джордж слышал из-за дверей го shy;лоса, взволнованные, деловитые, иногда смех.
Они поднялись еще по одной лестнице на третий этаж и во shy;шли в большую комнату в конце коридора. Дверь была открыта, комната ярко освещена.
Это была костюмерная. По сравнению с тем кипучим возбуж shy;дением, обстановкой нетерпеливости и лихорадочной деятель shy;ности, которую Джордж видел в других частях театра, атмосфера этой комнаты была спокойной, приглушенной и после всей той напряженности, чуточку унылой. Там стоял запах материи, ощу shy;щалась своеобразная нежная теплота, сопутствующая женской работе – стрекотанью швейных машин, шуму ножных приводов и бесшумной игре деятельных рук. Атмосфера была явно прият shy;ной для женщин, но, пожалуй, слегка угнетающей для мужчин.
Хотя комната была большой, соответствующей своему назначе shy;нию, на Джорджа там повеяло чем-то домашним. На крючках в стене висел длинный ряд костюмов, несколько длинных столов, за какими работают портные, были завалены платьями, пиджа shy;ками, обрезками кружев и лент, всевозможными свидетельства shy;ми работы и ремонта.
В комнате находились три женщины. Одна, маленькая, пух shy;ленькая, смуглая, в очках, сидела за одним из столов, забросив ногу на ногу, с расстеленной на коленях тканью и быстро шила. Работала она удивительно проворно и ловко; иголка в ее малень shy;кой, пухлой руке мелькала, словно стрела в полете. Сидевшая в ярком свете лицом к ним женщина прострачивала что-то, на швейной машинке. Подальше, позади этих двоих, сидела третья. Она работала иглой. На ней были очки в роговой оправе, подчер shy;кивающие невыразительность ее худощавого лица. Даже занятая шитьем, одетая в платье из темной ткани, она производила впе shy;чатление утонченно-элегантной. Возможно, благодаря одежде, столь неброской, что мужчина не обратил бы на нее
Когда Эстер с Джорджем вошли, женщина за швейной ма shy;шинкой подняла взгляд и прекратила работу; другие – нет. Ког shy;да они приблизились, улыбнулась и поздоровалась. Она была не shy;много моложе миссис Джек, однако по какому-то неуловимому признаку становилось ясно, что это «старая дева». В ней сразу же чувствовались юмор, теплота и мягкая, добрая душа. Она была явно не красавицей, но с прекрасными рыжими волосами; воло shy;сы были тонкими, как шелковые нити, и чудесно переливались на свету. Голубые глаза казались исполненными ума, проница shy;тельности и юмора, как и голос. Встав, она заговорила с ними, вышла из-за машинки и подала Джорджу руку. Две другие жен shy;щины ответили на приветствие, просто подняв головы, а потом снова углубились в работу. Маленькая, пухлая, сидевшая за сто shy;лом, закинув ногу на ногу, пробормотала свое имя лаконично, почти угрюмо. Другая, которую миссис Джек представила как свою сестру Эдит, глянула на Джорджа сквозь очки большими, слегка запавшими, холодными глазами, произнесла «Здравствуй shy;те» так отчужденно, что на этом всякое общение прекратилось, и иернулась к работе.
Миссис Джек повернулась к рыжеволосой, и они несколько минут разговаривали о костюмах. По тону разговора было ясно, что они добрые приятельницы. Рыжеволосая, звали которую Ме shy;ри Хук, внезапно остановилась на полуфразе и сказала:
– А вам не пора возвращаться? Второе действие началось.
Они прислушались. Внизу все было тихо. Актеры ушли на сцену. В комнате тоже все было тихо и вместе с тем исполнено ожидания. Вся жизнь здесь замерла; но тем временем она вся со shy;средоточилась там. А здесь царили ожидание и тишина.
Миссис Джек оправилась от неожиданности и торопливо ска shy;зала:
– Да… ну, что ж… нам надо идти.
Они быстро спустились по лестнице, прошагали по коридору и оказались уже в пустом фойе. Когда вошли в зал, свет уже был погашен, занавес поднят. Они сели на свои места и стали смот shy;реть.
Это действие было лучше первого. В конце каждой сцены миссис Джек подавалась к Джорджу и шепотом сообщала сведе shy;ния о некоторых артистах. Один из них, невысокий, крепко сло shy;женный, но очень подвижный человек, был чечеточником, он работал ногами с удивительной быстротой и имел большой ус shy;пех. Миссис Джек подалась к Джорджу и прошептала:
– Это Джимми Хэггерти. После этого сезона мы не сможем его удержать. Он идет вперед.
Она не объяснила, что значит «вперед», но в этом и не было нужды: было ясно, что звезда его восходит.
В другой сцене главную роль играла девица лет двадцати. Она не была красивой, но ее чувственная привлекательность, по вы shy;ражению миссис Джек, «била в глаза». В своей откровенной си shy;ле привлекательность эта была потрясающей, огромной. Когда действие окончилось, и девица вышла, чтобы принять бурю ап shy;лодисментов, она принимала их с надменной, даже вызывающей самоуверенностью. Не поклонилась, не улыбнулась, ничем не дала понять, что признательна или довольна. Просто лениво вы shy;шла и встала посреди сцены, небрежно поставя руку на бедро, с непроницаемым выражением на юном лице. Потом небрежно ушла за кулисы, каждое движение юного тела было оскорблени shy;ем и вызовом, словно бы говорило: «Я знаю, что все мое при мне, и с какой стати буду благодарить кого-то?».