Паутина жизни. Последняя любовь Нельсона
Шрифт:
С той же лодкой, на которой капитаны Трубридж и Белл отплыли к Руффо, прибыл на адмиральское судно сам кардинал.
Уважая звание генерал-наместника, Нельсон встретил кардинала салютом, вышел к нему на лестницу и провел в свою каюту, где уже ждали Эмма и сэр Уильям.
Начались переговоры. Руффо отклонил предложение возобновить военные действия, настаивал на капитуляции как на совершившемся факте, указал на обстоятельства, вынудившие его к такому решению. Он заявил, что после последнего письма короля он мог ежечасно ждать появления франко-испанской эскадры, а при таких условиях необходимо было заручиться
На это кардиналу ответил сэр Уильям, доказавший, что подобное положение вещей несовместимо с принципом монархизма. Король Фердинанд мог помиловать мятежников, но нельзя допустить, чтобы бунтари получили по праву то, что могут получить лишь из милости.
Руффо возразил. Пусть текст капитуляции заслуживает всяческого порицания, но договор подписан.
Начался страстный спор, в котором никто не хотел уступить. Через час не подвинулись ни на шаг, и наконец сэр Уильям в полном изнеможении откинулся в кресле.
За него вступилась Эмма.
Надо сдержать условия заключенной капитуляции? Но разве кардинал имел вообще право и власть заключать таковую? Разве король и королева не подтверждали ему категорически и неоднократно своего запрещения вести переговоры с мятежниками как с воюющим государством и предоставить им право свободного выхода? Разве не получил он за два дня до заключения условия письмо от королевы, в котором еще раз подтверждалось это запрещение? И это все-таки не помешало ему нарушить таковое? Ни по гражданскому, ни по государственному праву никто не может быть принужден признать то, что совершено другим вопреки личной воле монарха и без достаточных полномочий!
Руффо хотел возразить что-то, но Нельсон встал и, отодвинув стул, сказал:
— Довольно споров! Адмирал не может состязаться на словах с кардиналом! Кроме того, вашей эминенции угодно непрерывно называть предателей и бунтовщиков «патриотами», и я считаю невозможным долее выносить унижения этого слова. Еще один вопрос, но прошу вашу эминенцию ответить мне на него честно. Что сделаете вы, если я все-таки отвергну условия перемирия и капитуляции и возобновлю военные
действия?
Кардинал встал:
— Милорд, вы не захотите запятнать славу Абукира нарушением договорных условий!
Лицо Нельсона не дрогнуло.
— Ваша эминенция, предоставьте заботу о моей славе мне самому!
— В таком случае, милорд… Я со всех позиций, очищенных мне враждебной партией на основании капитуляционных условий, отодвину назад свои войска и предоставлю милорду самому завоевывать крепость.
— Ваша эминенция не поддержит меня?
— Ни единым человеком… ни единой душой!
— А если мятежники вздумают пробиться сушей?
— Я не помешаю им. Наоборот, я посоветую им это!
Нельсон отвернулся, несколько раз прошелся взад и вперед.
— Хорошо! Я сообщу письменно о своем решении вашей эминенции!
С той же церемонной вежливостью, с которой Нельсон встретил кардинала, он провел его к сходням и подождал, пока лодка отплыла обратно.
Весь остаток дня он совещался с сэром Уильямом и Эммой. В конце концов он пришел к заключению, что при создавшихся условиях нельзя предпринять ничего без одобрения короля, графа Сен-Винсента
В таком духе был выработан ответ кардиналу, он был вручен капитанам Трубриджу и Беллу для передачи Руффо со следующей запиской Гамильтона:
«Милорд Нельсон просит меня уверить Вас, что с его стороны не произойдет ничего, способного нарушить дарованное Вашей эминенции фортам Неаполя перемирие».
Кроме того, капитаны могли сказать кардиналу, что Нельсон не станет препятствовать посадке мятежников на суда и будет защищать Неаполь с моря. Но это они могли прибавить лишь после того, как Руффо в принципе согласится, что только одному королю надлежит высказаться о действительности или недействительности заключенного капитуляционного условия, и если он разрешит ознакомить мятежников с прокламацией Нельсона, в которой адмирал требует беспрекословной покорности и сдачи на милость законного короля.
Утром двадцать шестого капитаны отправились к кардиналу. После полудня они вернулись. Предложение Нельсона было принято, мятежники подчинились требованиям прокламации и готовы были сдаться на гнев или милость короля.
Нельсон приказал сейчас же спустить десант, занять форты, поднять на них королевское знамя и перевести капитулировавших на борт приготовленных трехмачтовых транспортных барок.
Верили ли они, что им удастся отделаться изгнанием? Они охотно последовали за британскими солдатами, не придав значения тому, что их барки, прочно соединенные друг с другом, стояли на якоре под пушками эскадры. Разве они не знали своего короля? Разве не высмеивали его, когда он торговал на базаре своей рыбой, шутил с лаццарони, кидал женщинам влюбленные взгляды? Он будет рад отделаться так легко от мятежных элементов. Он был плохим государем, но добрым человеком!
Утром двадцать восьмого Гард доложил о прибытии сицилианского корвета. Судно пришло из Палермо и привезло письма от короля и Актона к Нельсону и сэру Уильяму, от королевы к Эмме.
В этом письме Мария-Каролина выражала свое негодование на кардинала, который во все это время не присылал никаких донесений, так что о подробностях случившегося они узнали лишь из писем Нельсона, сэра Уильяма и Эммы. Король и королева вполне присоединяются к точке зрения Нельсона. Французский гарнизон Сан-Эльмо может быть выпущен и доставлен с парламентером в Марсель или Тулон, но мятежники должны сложить оружие и сдаться. Тогда нужно примерно наказать зачинщиков, а остальных, обязав подпиской не возвращаться в Неаполь под страхом смертной казни, изгнать. Если же эти условия не будут приняты, то надо стянуть войска, взять форты и поступить с мятежниками по законам военного времени.
Фердинанд в своей записке к Нельсону точно так же категорически отверг всякий род капитуляции и ссылался на письмо Актона, содержавшее в себе все королевские желания.
Актон просил именем короля уничтожить все вредные для безопасности трона договоры, схватить мятежников и до приговора держать их под арестом на британских судах. Одновременно кардиналу был послан приказ согласовывать все с образом действий Нельсона, если же он, несмотря ни на что, воспротивится этому, то пусть Нельсон воспользуется прилагаемой доверенностью, арестует Руффо и отправит его под арестом в Палермо.