Паутина

Майкл Джудит

— Макс. — Пожав руку, Робер испытующе посмотрел на него. — По сравнению с последней встречей ты выглядишь гораздо лучше. А как чувствует себя дама, которую мы с тобой доставили в больницу?

— Она пока в больнице и пробудет там еще какое-то время. — Они заняли свободную кабинку, официантка принесла два бокала с пивом. — Робер, я хочу поговорить с тобой насчет нее, но сначала расскажи, что тебе удалось узнать.

— Хорошо. Ты сам читал газеты и знаешь, что полиция сообщила: все, кто находился на борту судна, погибли. — Он пристально посмотрел на Макса. —

Насчет тебя в полиции не совсем уверены. Они считают тебя пропавшим без вести, но скорее всего — погибшим.

Макс всплеснул руками.

— Ты, наверное, считаешь, что мне стоит позвонить в полицию Монте-Карло и сказать, что я жив.

— Конечно. Почему бы и нет? У тебя, наверное, есть родственники, которые о тебе беспокоятся…

Макс покачал головой.

— У меня никого нет.

— Ну тогда друзья. Власти должны ведь продолжать расследование до тех пор, пока точно не установят, жив ты или погиб. Почему бы тебе самому не сказать?

— А потому, что если все подумают, будто меня нет в живых, меня это вполне устроит.

Робер испытующе посмотрел на него.

— Из-за чего произошел взрыв?

— Не знаю. Подозреваю, все дело в неисправном паровом котле, тем более что у нас и раньше были с ним проблемы.

— Неисправный паровой котел — это не причина для того, чтобы скрывать то, что ты жив. — Он сделал паузу. — Макс, послушай меня. Ты прекрасно понимаешь, что я не смогу оставаться твоим другом, если на твоей совести преступление.

— Об этом ты можешь не беспокоиться. Я был компаньоном одной компании в Лондоне, а ею хотели завладеть другие. Своим решением я закрыл эту компанию, но теперь не хочу, чтобы они знали, где я нахожусь.

Робер снова сделал небольшую паузу.

— Ты мог бы рассказать более подробно.

— Я предпочел бы этого не делать. Робер, мы с тобой знаем друг друга уже около года, с тех пор, как я создал тут компанию. У тебя что, есть основания полагать, будто я недостоин твоей дружбы?

— Ах, как ты сформулировал свой вопрос! Нет, друг мой, у меня нет оснований ставить наши отношения под сомнение. Но то, что ты делаешь сейчас, выходит за рамки наших отношений. Ты хочешь, чтобы все думали, что тебя больше нет в живых… это ведь означает, что ты скрываешься, не так ли? А эта дама в больнице? Она скрывается вместе с тобой?

— Конечно.

Снова воцарилось молчание.

— До сих пор я не обращал внимания на твою скрытность, Макс, — наконец произнес Робер. — На твою осмотрительность, осторожность, которую я принимал за стремление уклониться от прямого ответа… Но мир полон скрытности и лжи, и в нем не так много таких великодушных, добрых и щедрых людей, как ты. Я тебе симпатизирую, и, на мой взгляд, в наших с тобой отношениях ничего не изменилось. Разве что я кое-что узнал о тебе. Впрочем, ты понимаешь, что, если меня спросят о тебе, я не смогу солгать, чтобы сохранить твою тайну.

— Я это понимаю. Не думаю, чтобы тебя стали об этом спрашивать.

— И вот еще что. Я не допущу, чтобы ты меня использовал.

— Я и не собираюсь это делать. На мой взгляд, если

кто кого и использует, то, пожалуй, скорее ты меня.

— Ты думаешь, я тебя использую? — Робер усмехнулся. — Я использую твои деньги, которые ты охотно мне даешь. Люди, которые заняты добрыми делами, всегда обращаются к тем, у кого есть деньга. К кому же еще им обращаться?

— Может быть, им следует молиться.

— М-да… Конечно, я молюсь. Молюсь я и за то, чтобы ты всегда оставался таким же богатым и щедрым.

У Макса вырвался смешок.

— У тебя практический склад ума, Робер. Это одна из черт твоего характера, которая меня больше всего восхищает. — Он кивнул официантке, и та принесла еще два бокала пива. — А теперь расскажи, что еще ты узнал.

— Ну что ж, обнаружены и опознаны тела членов экипажа. Обнаружены и опознаны трупы еще семерых погибших, судя по всему, гостей на яхте. Не понимаю…

— Семерых? Но нас было девять.

— По словам полиции, на судне было четыре отдельные каюты.

— Одна пара взяла с собой подругу, ей постелили в гостиной, рядом с салоном.

— Ну, в полиции исходят из того, что четыре пары разместились в четырех отдельных каютах. Там также установили личности трех пар и еще одной женщины, которая приехала туда одна, — некоей леди Сабрины Лонгуорт, которая…

— Что? Что ты говоришь?

— …которая, судя по всему, была с тобой, не правда ли? Но тогда я ничего не понимаю, Макс. Кто та дама, которую мы отвезли в больницу?

Макс уставился невидящим взором на Робера, лихорадочно соображая, что ответить.

— А кто ее опознал?

— Лорд Дентон Лонгуорт. Ее бывший муж. Случилось так, что он в это время оказался в Монте…

— Господи!

— Макс.

— Извини. — Он застыл на стуле, вне себя от гнева, к которому примешивалось раздражение. Что на уме у этого Дентона, черт бы его побрал? Ему, черт побери, отлично известно, что опознанная им дама — не Сабрина; а если так, то зачем ему..? Или он на самом деле все знает? Одна из дам на борту судна была слегка похожа на Сабрину, и все подшучивали над ней за то, что она во всем подражала Сабрине: носила такую же прическу, как она, так же пользовалась косметикой, покупала себе одежду и драгоценности в любимых магазинах Сабрины, — но ведь бывшего мужа не так-то просто провести.

Если только не… Он вспомнил, как они оказались в воде, и перед его мысленным взором предстало лицо Сабрины в моторной лодке, когда он прижимал ее к себе: мертвенно-бледное, опухшее, залитый кровью лоб и десятки мелких кровоточащих порезов. Дентон мог ошибиться, если женщина, которая отдаленно напоминала ему бывшую жену, была тоже так изранена, обожжена и порезана осколками, что он не мог быть совершенно уверен, она это или нет. А он скорее всего предположил бы…

— Макс?

…скорее всего предположил бы, что это его бывшая жена, если ему хотелось верить, что ее больше нет в живых. А Дентон очень хотел верить, что Сабрины Лонгуорт больше нет в живых, не только ее, но и Макса тоже, потому что они слишком много знали.