Паутина
Шрифт:
Глава 47
– А что, если подождать, когда эта тварь снова скроется в гнездовье? – недолго думая, предложил первый, самый очевидный вариант Брейгель.
– Ну, во-первых, мы понятия не имеем, как долго нам придется этого ждать. – Орсон с менторским видом сложил руки за спиной. – Во-вторых, что ты предполагаешь делать после этого? Любое наше действие возымеет обратный эффект, и мы вновь столкнемся с той же самой проблемой.
– И вы не знаете, как решить эту задачку? – довольно улыбаясь, подошел к ним Камохин.
– Мы должны разрушить гнездовье,
– И как? Способен?
– Ну, если бы я был богом… – Орсон улыбнулся и развел руками, давая понять, что этот вопрос находится вне его компетенции.
– Я не бог, но я знаю ответ. – Камохин показал то, что все это время прятал за спиной. Он держал в руке несколько брикетов пластиковой взрывчатки, стянутых изолентой. – Килограмм «си-четыре» разнесет этот муравейник к чертям собачьим!
Англичанин пальцем надавил на угол верхнего брикета:
– Ничего не скажешь, творческий подход.
Как нередко бывало, Орсон произнес эту фразу так, что осталось непонятно, иронизирует он или говорит серьезно.
Камохин не стал выяснять. Он достал из кармана три детонатора и как следует вдавил их в пластит. А потом еще и замазал большим пальцем.
– Мне очень хотелось бы взять на анализ образец этой удивительной субстанции, – сказал Орсон.
– Возьмешь, Док. Если от нее что-нибудь останется.
Камохин поудобнее перехватил рукой упаковку пластита, сделал два шага вперед, примерился, одним точным движением прилепил его на стену гнездовья и тут же отпрыгнул назад.
С пластидом произошло то же самое, что и с прочими предметами, коснувшимися удивительной, по словам Орсона, субстанции. Сначала его полностью покрыла черная пленка. А затем он исчез в недрах гнездовья.
– Я думаю, нужно подождать какое-то время, чтобы эта тварь затащила взрывчатку поглубже. – Камохин окинул гнездовье придирчивым взглядом, как художник завершенное полотно. И удовлетворенно кивнул: – Да, именно так.
– А она не рванет сама по себе? – поинтересовался Орсон.
– Исключено. Пластиковую взрывчатку можно даже на бутерброд намазать. – Камохин подхватил за лямки свою сумку и автомат. – А вот убраться подальше перед тем, как рванет, не мешало бы.
Не спеша, прогулочным шагом, квестеры вернулись к ожидавшим их охотникам. Нетерпение которых было столь велико, что Осипову с Эстебаном с трудом удавалось удержать их на месте.
– Итак, господа! – весело улыбаясь, возвестил Камохин. Эстебан мысленно транслировал его слова по-испански. – Сейчас мы произведем фейерверк в честь первого в истории Сан-Хуан-Ла-Харосы Дня Чупакабры! – Стрелок достал из кармана небольшую коробочку с кнопкой взрывателя и поднял ее над головой. – Право произвести залп я хочу предоставить нашему общему другу Эстебану!
После того как сказанная им фраза была полностью переведена и осмыслена слушателями, Камохин торжественно вручил Эстебану взрыватель.
– Что я должен сделать? – немного растерянно спросил индеец.
– Просто
– Когда?
– Прямо сейчас.
Эстебан глубоко вздохнул и сразу двумя большими пальцами надавил на кнопку.
С оглушительным грохотом гнездовье чупакабр взлетело на воздух. Камни и бревна раскидало во все стороны. А мелкие осколки защелкали по листве над головами охотников.
Как только все затихло, радостными криками взорвались индейцы. Выбежав на открытое место, самые отважные мужчины Сан-Хуан-Ла-Харосы прыгали, размахивали руками и что-то бессвязно кричали, глядя на огромный столб вулканической пыли, медленно оседающей на месте взрыва. Камни и бревна, из которых был сложено гнездовье чупакабр, разбросало на десятки метров вокруг. На месте гигантского муравейника остался только невысокий вал из лежавших в его основании огромных, кажущихся совершенно неподъемными лавовых глыб.
– Ну, будем считать, что с чупакабрами на земле Гватемалы мы покончили, – заявил очень довольный собой Камохин. – Всерьез и надолго. А что с пакалем?
– Есть сигнал, – сказал, взглянув на дескан, Осипов. – Правда, немного сместился.
– Должно быть, взрывом отбросило.
– Ну, пойдем искать.
– Минуточку, господа! – вскинул руки биолог. – Я все же прошу вас соблюдать осторожность! Скорее всего, стража гнездовья разорвало на множество мелких кусочков, но это еще не значит, что каждый из них не представляет собой опасности. К тому же я не могу исключить возможность того, что они способны снова объединяться в единое целое и регенерировать.
– Док, ты начитался фантастики, – осуждающе покачал головой Брейгель.
– Береженого бог бережет, – легко парировал Орсон. – Это, между прочим, русские придумали!
Попросив местных жителей временно не приближаться к руинам гнездовья, квестеры двинулись вперед, соблюдая предельную осторожность.
Сначала под ногами у них были только осколки камней да тлеющие деревяшки. Затем стали попадаться кровоточащие ошметки плоти. Изуродованные настолько, что даже Орсон затруднялся сказать, кому они прежде принадлежали. И потянуло жутким смрадом горелого мяса. Наконец Осипов нашел кусок черной пленки, прилипшей к валуну. Только выглядела она теперь не маслянисто блестящей, а сморщенной и тусклой. Жизни в ней было не больше, чем в обычном куске целлофана. И все равно Орсон сначала лично осторожно поковырял кусок мертвой плоти палочкой. Убедившись, что она никак не реагирует на прикосновения, биолог сделал вывод, что по крайней мере этот фрагмент стража гнездовья мертв, и, подхватив его пинцетом, спрятал в контейнер для биологических образцов.
Дескан показывал, что пакаль следует искать правее того места, где находилось гнездовье, вверх по склону вулкана. Но квестеры решили для начала взглянуть на развалины каменного муравейника. По мере того как они приближались к валунам, окружающим воронку, которая должна была образоваться на месте взрыва, вонь становилась все нестерпимее. Теперь к запаху паленой плоти примешивался застоявшийся, тяжелый, гнилостный смрад.
Брейгель первый запрыгнул на высокий валун. В правой руке он держал автомат, левой прикрывал нижнюю часть лица.