Паутина
Шрифт:
Прерывать такую трогательную сцену мне было очень неудобно. Я почувствовала себя лишней и очень пожалела, что пришла вот так, незваной, в чужой дом. Фиона схватила меня за руку и притянула к своему отцу:
– Миледи, это мой отец, граф Михаэль Эдельвейс. Знакомьтесь! Отец, это миледи Елена, мы встретились в том мире... Ну, там, куда мы отправлялись вместе с принцем.
– Я очень рад знакомству, миледи, - граф поклонился.
– Прошу прощения за свой внешний вид, мы не ждали гостей...
– Что вы?!
– воскликнула я.
– Здесь всё просто чудесно! Спасибо за
Михаэль Эдельвейс улыбнулся, крепко сжал руку дочери и сказал жене:
– Клаудия, проводи их в комнаты, пожалуйста, а я пока пойду скажу слугам, что у нас сегодня праздничный обед. Твоя кормилица так обрадуется, когда узнает, что ты вернулась, доченька... Да, она так обрадуется, бормотал граф, проходя в гостиную; звук его шагов перемежался со стуком трости по паркетному полу.
Мы прошли на второй этаж, завернули направо и попали в небольшой коридор, в который выходили две соседствующие двери.
– Вот ваша спальня, миледи, я пойду распоряжусь, чтобы вам принесли чистое бельё.
– Спасибо вам, - я отворила скрипучую дверь и вошла в комнату. Судя по звуку, я поняла, что Фиона вошла в комнату рядом.
Спальня освещалась широким, во всю стену, окном, за которым находился балкон. Справа стояла кровать с прикроватной тумбочкой, будуарный столик и кресло, слева был небольшой гардероб, открыв который, я обнаружила несколько старых, запылившихся, но, тем не менее, великолепной работы платьев. Вход в ванную был рядом с гардеробом; судя по всему, ванная была у нас с Фионой общая.
Отодвинув пыльные шторы, я открыла дверь на балкон и вышла на отделанную мрамором длинную площадку. Я оперлась на бордюр и любовалась видом цветущего сада, когда другая дверь, ведущая в спальню Фионы, со скрипом открылась, и она показалась, уже одетая во всё домашнее.
– Вы уже тут?
– довольно спросила она.
– Смотрите на сад? Я по нему, наверное, больше всего тосковала.
– Ты сказала отцу, что не была дома два года, - Фиона с удивлением посмотрела на меня своими зелёными глазами, а потом удручённо отвела взгляд.
– Мой отец из-за слепоты несколько потерял нить времени... Так зачем расстраивать его лишний раз?
– Я хочу сказать, что в твоём возрасте два года не видеться с родителями...
– я не сразу осознала, что она хотела сказать.
– Что ты имеешь в виду?
– Мы не были дома ровно столько, сколько понадобилось принцу, мы - его верные слуги, - промямлила Фиона.
– Так сколько ты не была дома? На самом деле?
– Пять лет, - тяжело вздохнув, ответила она. У меня по спине пробежал холодок, я представила, в каком возрасте она отправилась служить принцу. Предугадав мой вопрос, Фиона произнесла.
– Нам с Максом и Кэт было по двенадцать, когда мы закончили обучение. Все - золотые выпускники, гордость своих семей. Нас сразу же приставили к юному принцу, а через месяц он уехал... ну и мы вместе с ним. С год назад, когда в королевстве стало неспокойно, нам прислали ещё группу - на подмогу. Вы их, кажется, видели.
– Так где же они сейчас?
– Они отбыли раньше нас - расчистить путь. Но Тезарус стар - ему сложно открывать портал
– Что это значит?
– Сама толком не знаю, - пожала плечами Фиона.
– Но кажется, это связано с тем, что порталы на вход и на выход нельзя открывать в столь близко расположенных местах.
– Ладно, сейчас речь не об этом. А твоя мама в курсе?
– Конечно. Она и сама была на службе, так они познакомились с отцом. Телохранителями становятся очень рано, нас учат с детства...
– Что рано - это я уже поняла, - не отставала я, - но зачем ТАК рано?
– Обычно телохранители долго не живут...
– спокойно ответила Фиона, ковыряя пальцем выбоину в бордюре.
– Простите, миледи, но вы сейчас затронули такую тему...
– она замялась.
– Которая меня не касается, - предположила я.
– Нет. Просто, вам этого не понять. Быть телохранителем - честь; славная смерть - смерть в бою за жизнь. И поверьте, это счастье, если ты смог её спасти.
– А телохранители есть только у королевских особ?..
– Ну что вы?
– Фиона улыбнулась.
– Сейчас такое время, что любой мало-мальски весомый дворянин пытается обзавестись личным телохранителем. Правда вот, личный клан - дело, касающееся только монархов. Даже у кардинала есть только наёмники.
– Личный клан?.. Не обижайся, но звучит, как личная фабрика по поставке пушечного мяса. Скажи мне, что я не права.
– Вы не правы, миледи, - Фиона Эдельвейс покачала головой.
– Основатель нашего рода когда-то давно поклялся служить королевской династии. Как - дело каждого потомка. Я выбрала этот путь.
– В детстве?
– спросила я.
– Здесь рано взрослеют, - Фиона развернулась и забралась на бордюр. Вы, я так думаю, это уже поняли.
– И ты готова умереть за принца?
– Мы все готовы, - Фиона даже не допускала никаких сомнений при ответе.
– Ведь ты любишь его, - в моём мозгу вихрем пронеслась мысль, перевернувшая всё вокруг. Фиона загадочно промолчала, потом спрыгнула с насиженного места и пошла к себе в комнату. У двери она остановилась и, не оборачиваясь, спросила:
– Сколько мне, по-вашему, лет, миледи?
– Пятнадцать, - не раздумывая, брякнула я.
– Мне скоро восемнадцать, - практически без эмоций проговорила Фиона, но даже в двенадцать, когда я впервые его увидела, я поняла, что между сюзереном и слугой никогда ничего не будет.
Она медленно и чинно удалилась с балкона, оставив меня с наедине с моими мыслями. Как странно было видеть такую преданность и полное понимание своей миссии в глазах этой девушки. Любыми способами защищать своего господина - ни больше, ни меньше. Я никогда раньше не говорила об этом ни с Максом, ни, тем более, с Кэт, но готова была поклясться, что они сказали бы мне то же самое. У них всех это в крови. Отец Фионы ослеп, но уж точно не от старости. Наверняка в какой-то схватке сияние опалило ему глаза. Её мать, такая спокойная, рассудительная женщина... Неужели она не осознавала, на что обрекает свою дочь? Этого я не могла понять, тогда...