Шрифт:
Федор Раззаков
Павел Кадочников
Павел Кадочников родился 29 июля 1915 года в Петрограде. В период гражданской войны отец Павла перевез семью (жену и двух сыновей - Павла и Николая) к себе на родину - в деревню Бикбарда Пермской губернии. Там и прошли детство и отрочество Павла. Там он закончил школу крестьянской молодежи, там же впервые увлекся искусством. Любовь к нему прививала с младых ногтей его мать, женщина грамотная и умная. Уже в детские годы Павел умел хорошо рисовать, играл на различных музыкальных инструментах. Отметим, что в отличие от Павла, Николай к искусству не стремился, отдавая
В 1927 году семья Кадочниковых вернулась в Ленинград. Павел выдержал экзамен в детскую художественную студию и стал заниматься живописью, мечтая стать профессиональным художником. Однако судьбе было угодно иное. Вскоре тяжело заболел глава семейства, и Павлу, как старшему в семье, пришлось идти зарабатывать деньги: он устроился учеником слесаря на завод "Красный путиловец". Правда, учебу в художественной студии он не бросил и все свободное время проводил там.
Однако в 1929 году Павел внезапно всерьез увлекся театром. Так серьезно, что даже решил подать документы на актерское отделение театрального техникума при ТЮЗе. Во время экзаменов он поразил преподавателей своим несомненным талантом, и его приняли с первой попытки. Он попал в класс профессора Бориса Вольфовича Зона. Когда через несколько месяцев техникум расформировали, то класс Зона почти полностью перевели в театральный институт. Так наш герой стал студентом института в возрасте 15 лет.
Несмотря на свой юный возраст, Кадочников среди старших товарищей не потерялся. Более того, внешне он заметно выделялся среди многих из них - в то время как большинство студентов ходили в простой и дешевой одежде, Павел форсил: носил бархатную толстовку с бабочкой. Кроме этого, он прекрасно пел неаполитанские песни, которые многих девушек буквально сводили с ума. Они же придумали ему и прозвище: Павлушенька-душенька.
В 1935 году Кадочников успешно заканчивает театральный институт и попадает в труппу Нового ТЮЗа. Его первой ролью на сцене этого театра был Лель в "Снегурочке". Роль Купавы исполняла молодая актриса Розалия Котович, которой наш герой вскоре сделал предложение руки и сердца. Девушка его приняла.
В том же году состоялся и дебют нашего героя в кино. В картине "Несовершеннолетние" он сыграл крохотную роль Михася, которую никто толком и не заметил. Сам же Кадочников, впервые увидев себя на экране, сильно расстроился. Ему показалось, что страшнее его на съемочной площадке никого не было. И он принял решение: больше в кино никогда не сниматься.
С этого момента его целиком захватила работа в театре. Роль следовала за ролью, талант актера креп и совершенствовался. Вскоре ему стали доверять и главные роли, например, Тартюфа в одноименной пьесе Ж.-Б. Мольера.
В 1937 году Новый ТЮЗ посетил известный кинорежиссер Сергей Юткевич. Он пришел на спектакль "Снегурочка" и впервые увидел в нем Кадочникова. Игра молодого актера произвела на него приятное впечатление и, зайдя после спектакля за кулисы, режиссер предложил ему роль в своем новом фильме "Человек с ружьем". В памяти Кадочникова еще свежо было разочарование, постигшее его на съемках фильма "Несовершеннолетние", поэтому он собирался отказаться от этого предложения. Однако то ли авторитет Юткевича сыграл
Та встреча с Юткевичем, в общем-то, и определила дальнейшую судьбу молодого актера. Через два года после нее режиссер вновь вспомнил про Кадочникова и пригласил его сразу на две роли - в фильме "Яков Свердлов" актер должен был сыграть самого Максима Горького и героя по имени Ленька Сухов. Как гласит одна из легенд, когда Кадочникова загримировали, все на съемочной площадке ахнули: так он был похож на пролетарского писателя-буревестника. Это поразительное сходство позволит ему сыграть роль М. Горького еще в двух картинах.
Однако настоящий успех в кино к Кадочникову пришел в 1941 году, в музыкальной комедии Александра Ивановского "Антон Иванович сердится". Последний съемочный день картины выпал на 21 июня. Утром следующего дня началась война.
Павел Кадочников вспоминает: "Каждый день приносил тревожные сводки с фронта, и нам, молодым актерам, казалось больше невозможным оставаться в тылу: мы должны защищать Родину. Эти мысли не давали покоя. В конце июля я решил, что обязан наконец что-то предпринять. Выяснять свою судьбу отправился в районный комитет комсомола.
Я не запомнил фамилию секретаря райкома, но внешность его до сих пор хорошо помню.
Передо мной сидел юноша, почти мальчик, в перетянутой ремнем гимнастерке. Он был коротко, под машинку, острижен, из-за чего голова его казалась круглой. Большие серые глаза были оттенены синевой усталости и смотрели из-под нахмуренных бровей в упор, не мигая.
– Ты подавал заявление в народное ополчение?
– тихо и как-то очень сосредоточенно спросил секретарь.
– Да, - ответил я тоже почему-то тихо.
– Зачем ты это сделал?
– строго прозвучал новый вопрос.
– Так поступают все мои товарищи, - лаконично, в тон собеседнику пояснил я, хотя был уверен, что здесь ничего неясного нет.
И действительно, этих слов оказалось достаточно. Он молча взял со стола заявление и протянул его.
– Разорви!
Вид у меня в ту минуту был, наверное, изумленный.
– Ты снимаешься в "Обороне Царицына" и "Походе Ворошилова". На "Ленфильме" сообщили, что это фильмы оборонного значения. Вернись на студию...
Я подавленно молчал.
– Сейчас война, но искусство не должно умереть, - негромко добавил он.
– С этого дня считай себя солдатом и выполняй свой долг... Ты понял меня или повторить еще раз?
– Не надо, - ответил я.
И тогда вдруг услышал: "Кругом!"
Я повернулся по-военному четко и зашагал к выходу..."
Впоследствии Кадочников будет часто сетовать на то, что не был достаточно настойчив в своем стремлении уйти на фронт. А недоброжелатели из киношных кругов будут активно распускать сплетни о том, будто Кадочников не попал на фронт... благодаря своим гомосексуальным связям с режиссером С. Эйзенштейном. Мол, тот сделал все возможное, чтобы его молодой любовник не попал в кровавую мясорубку. Несмотря на то, что это была явная ложь, находились люди, которые в нее верили.