Павлов И.П. Полное собрание сочинений. Том 3. Часть 2
Шрифт:
Тормозной процесс также может быть ослаблен или его перенапряжением, или сшибками с раздражительным процессом. Его ослабление ведет к ненормальному преобладанию раздражительного процесса в виде нарушения дифференцировок, запаздывания и других нормальных явлений, где участвует торможение, а также обнаруживается и в общем поведении животного в виде суетливости, нетерпения и буйства и, наконец, в виде болезненных явлении, например неврастенической раздражительности, а у людей и в форме субманиакального и маниакального состояния и т. д.
Явление патологической лабильности тормозного процесса в течение текущего года констатировано на наших собаках моим давним, особенно много обогатившим важными фактами экспериментальную патологию и терапию высшей нервной деятельности сотрудником проф. Петровой. Собака, которая раньше свободно без малейшей задержки брала еду, положенную у края лестничного пролета, теперь этого не может делать, стремительно сторонясь, удаляясь от края на значительное расстояние. Смысл дела ясный. Если нормальное животное, приблизившись к краю, не двигается, не идет дальше, значит, оно
Мы уже ранее видели патологическую инертность тормозного процесса.
Предстоит еще нелегкая задача точно и всюду определить, когда, при каких именно частных условиях наступает то, а не это патологическое изменение основных нервных процессов.
LXIII. Об учреждении новой кафедры при институте усовершенствования врачей в Ленинграде
[41]
Институт для усовершенствования врачей получил к своему пятидесятилетнему юбилею очень интересный подарок в виде новой кафедры физиологии и патологии высшей нервной деятельности, понятнее сказать - отдельной кафедры неврозов на прочном физиологическом основании.
Положение клиники неврозов среди других клиник по справедливости можно считать несчастливым. По существу дела неврозы должны бы быть ближе к кафедре психиатрии, что и признается сейчас в виде названия для них «малой психиатрии»; но только названия, так как невротическая клиника все же не в ведении психиатрии, будучи слитой с клиникой так называемых органических поражений нервной системы. А в этой последней она большей частью, естественно, остается на втором плане, разнясь очень резко от нее по своему функциональному, вернее сказать, по так называемому психическому характеру. Но, судя по теперешнему состоянию психиатрии, и присоединение кафедры неврозов к кафедре психиатрии едва ли бы что дало для нее положительного. В настоящее время специально для неврозов, однако, случилось чрезвычайно благоприятное обстоятельство: они оказались в распоряжении лаборатории на животных со всеми выгодами эксперимента.
Таким образом стали доступными как изучение механизма неврозов с их этиологией, так и изучение терапевтических приемов против них. И это изучение идет сейчас быстрыми шагами. А потому сближение, слитие лаборатории, занимающейся неврозами на животных, со специальной клиникой человеческих неврозов стало настоятельной и многообещающей необходимостью.
Огромная важность, как теоретическая, так и практическая, этого положения дела заключается в следующем.
При изучении в лаборатории на животных центральной нервной системы по методу условных рефлексов теперь осуществлена возможность исследовать деятельность ее до ее высочайших проявлений, обыкновенно называемых психическими, строго объективно, чисто физиологически; при этом как открывается механизм отдельных явлений, так и устанавливаются основные законы всей ее деятельности, так что психическое перестает быть чем-то своеобразным, неосязаемым, так же как и все в изучаемой природе, покрываясь вполне физиологическим, отождествляясь с физиологическим. Это еще отчетливее выступает на патологии высшей нервной деятельности животных, когда под действием определенных воздействий экспериментатора определенная нервная система испытывает определенное патологическое изменение, механизм которого во многих случаях может быть также хорошо анализирован, т. е. сведен на известные физиологические процессы с их разнообразными колебаниями.
Нет сомнения, конечно, в том, что основные законы нервной деятельности должны быть одинаковыми у человека с животными как в норме, так и в патологическом состоянии. А раз так, то и под всеми нашими сложными проявлениями и переживаниями лежат те же физиологические основы. И специально в случае неврозов животных, сопоставляемых с человеческими, это всякому резко бросается в глаза, кто только серьезно всмотрится в это. А отсюда вытекает в высшей степени поучительный вывод, что для истинно научного понимания наших нервнопатологических симптомов и успешной борьбы с ними нужно расстаться со столь вкоренившимся в нас отграничением психического от соматического. Всюду и всегда необходимо идти к физиологическому основанию как в отношении болезнетворных агентов, так и в отношении реакций на них со всеми их последствиями, т. е. переводить всю психогению и симптоматику на физиологический язык. Иначе коренной смысл дела в конце концов затеряется в дремучем лесу необъятного разнообразия таких мельчайших переживаний.
Это будет достигнуто, когда экспериментатор над неврозами животных и заведующий отдельной клиникой человеческих неврозов сольются в одном лице. Новая кафедра в Институте для усовершенствования врачей преследует именно эту цель. И данный состав кафедры в лице заведующего и его помощников как нельзя больше соответствует своему назначению.
[42]
Уважаемые товарищи!
Выступая здесь, среди врачей, я должен главным образом остановиться на тех сторонах наших исследовании, которые имеют непосредственное отношение к медицине. Однако, раньше чем я перейду к этим непосредственно вас интересующим вопросам, необходимо занять порядочно времени вопросами чистой физиологии, так как придется упоминать о фактах, не прспикших еще в учебники.
Вам известно, что я и мои сотрудники занимаемся изучением поведения высших животных. Что же называется поведением человека или животного? Поведением человека или животного называется тончайшее соотношение организма с окружающей средой, само собой разумеется, понимаемой в самом широком смысле этого слова. До конца прошлого столетия эти тончайшие взаимоотношения организма с окружающей средой назывались психической деятельностью животного организма и к ним не было подхода со стороны физиологии. В настоящее время, на основании почти 30-летней пробы, проведениой мною вместе с моими многочисленными сотрудниками, я могу с полным правом утверждать, что вся внешняя деятельность такого высшего животного, как собака, подобно его внутренней деятельности, может быть изучаема с полным успехом чисто физиологически, т. е. методами и в терминах физиологии нервной системы.