Павший клевер
Шрифт:
– А почему только образ?
– на этот вопрос, брюнет ударил себя ладонью по лицу.
– Алеша, еп твою мать, думалку включи.
– Я не понимаю о чем ты!?
– эти слова, кажется окончательно добили собеседника и тот настолько устало выдохнул, что аж три этажа снизу проломить умудрился.
– Каким тупым был, там и остался. С-стабильность.
– А вот сейчас было обидно, знаешь ли!
– А мне насрать, себя не обманешь.
– Да о чем ты, вообще, - с непониманием смотрел на него.
– Ладно-ладно, понял, думалку включать не хотим, а желаем ее и дальше оставлять
– Саркастично выдал брюнет.
– Раз ты не желаешь понимать, объясню: все это, - окинул он все окружение взглядом, - твое засранное сознание, квартира прям удачно подошла под визуализацию всего того бардака, что сейчас у тебя в башне творится.
– Подожди-подожди в каком это смысле?
– схватился я за голову.
– Не перебивай, - рявкнул он.
– Я же, являюсь той частью личности, что сохранилась после неполной интеграции тебя и сознания изначального обладателя данной оболочки. Надеюсь, что теперь-то ты все осознаешь и не будешь тупить.
– Звучит, как чушь собачья!
– резко встав из-за стола, выдал я.
– Как и реальность за пределами твоего сознания, то бишь квартиры.
– Хорошо, если предположить, - брюнет вновь меня перебивает.
– Это аксиома, дегенерат.
– Сделал “другой я”, глоток чая.
– Хорошо, - не стал с ним спорить, - если сейчас я общаюсь с самим собой в сознании, то что же происходит “там”?
– указал я на входную дверь.
– Тебя исследуют, - флегматично ответил брюнет.
– Как и в прошлый раз привели в какой-то подвал, повесили на стену и подключили приборы по высасыванию маны.
– После этого на его лице появился хитрый оскал, - вот только они из тебя ничего не получили и не получат.
– Это почему же?
– Пойдем, кое-что покажу, - с чашкой в руках, он вышел из кухни в сторону кладовой двери, что была сбоку от советского дивана.
Стоя напротив белой двери, “другой-я” с довольным видом открыл ее. Секунда и на меня обрушилась гора платиново-белого песка. Выбравшись из него, вопросительно гляжу на брюнета, а тот все еще ехидно за этим наблюдал.
– Это моя мана, или лучше сказать наша мана.
– Задумчиво глотнув, продолжил.
– А почему она в виде песка?
– отряхнувшись спросил я.
– Она не то, чтобы песок, скорее мелкозернистый пластилин, из которого можно лепить, что захочешь.
– Неважно, выходит у меня в распоряжении целая кладовка маны?
– Это только верхушка айсберга, - пнул он ману.
– Здешняя кладовка не настолько маленькая, как в прошлом мире, тут она огромная.
– А насколько огромная?
– Ну… за тот месяц, что я пробудился ото сна, конца и края ее мне так и не давилось увидеть.
– Пожав плечами, он направился к двери в малую комнату.
– А сейчас пойдем покажу, что из нее успел из нее сотворить.
– Вау, - вырвалось у меня, когда передо мной предстала целая комната различных мечей, копий, топоров и все были цвета платины.
– Да, - довольно протянул “другой-я”, - когда я очнулся и узрел твое желание выжить в этом мире. Тут же достал из памяти все журналы, видео, игры и кинофильмы, где фигурировало бы холодное оружие.
– Таким образом из-за неимения альтернативы, холодное оружие прекрасный выбор, а самое главное относительно простой и малозатратный, отчего и можно наклепать гору клинков и кидаться ими во врага, хе-хе, - выдал он из себя злобный смешок.
– И все же, - повернулся к “другому-я”, - кто ты такой?
– Эх… - устало, покачал он головой, - совесть твоя, милок. Совесть.
– В таком случае, почему у тебя отличный от меня внешний вид?
– Потому что, Красная шапочка, так мы выглядели до попадания в этот мир.
– Снисходительно начал Совесть.
– Я - все высшее, что в тебе, - указал он на меня, - эгоисте, мудаке и гандоне было.
– Странно, - задумался я.
– Я не помню, чтобы вел себя, как ты описал.
– Совесть сел на диван, и приподняв бровь, выдал.
– Естественно ты не помнишь, душа и сознание, с которым нас слили стерли у тебя все эти воспоминания. Я же, будучи твоей совестью и голосом разума, к которому ты никогда не прислушивался, все это помню, если желаешь можешь взглянуть, - щелкнул пальцами. Секунда и передо мной материализовалась коробка с дисками.
– Прикоснись и ты все увидишь.
Последовав его совету, прикоснулся к первому попавшемуся диску. Меня, будто в воду окунули, все силуэты, кроме меня были размыты. Сейчас прошлый я ругался с какой-то женщиной и причем яростно. Отчего-то мне стало стыдно за себя. Мгновение и я, вновь оказываюсь в уже убранной квартире, с сидящей на светло-бежевом диване Совестью.
– Последний наш разговор с матерью. Ты тогда наговорил много гадостей ей, отчего бедное женское сердечко не выдержало и полегло в могилу.
– И это сделал я, - с шоком, выдал в никуда.
– Скажу больше, когда прошли похороны, ты пришел последний и плюнул на могилы своих родителей.
– Как я мог быть таким?
– Жил для себя и думал только о себе, - флегматично ответил на мой вопрос Совесть.
– Поссорился с братьями и сестрой, а потом на дележке наследства выбил себе квартиру, - тут он остановился, пристально всматриваясь в меня, - мне продолжать перечислять всю ту грязь, что ты из себя представлял?
– Нет, - отрицательно покачал головой, - я понял. Раньше был дите не подарок, но сейчас, - в голове всплыли воспоминания о ребятах из церкви.
– Мне вот интересно, ты действительно думаешь, что сможешь их спасти от заведомо гиблой участи?
– О чем ты говоришь?
– Посуди сам: из них, наверняка уже выкачали всю ману, попутно оставив в коматозном состоянии, чтобы никто не посмел сорвать планы этого Уолтера и его “напарника”. Как ты выяснил в штабной библиотеке: взрослые отвратительно переносят выкачивание маны, а тут еще и кома, а капельниц тут я, что-то не наблюдал. Выходит, что по возвращении в Хадж тебя ожидают вечно спящие уже смрадящие трупы твоей, так называемой, “семьи”.
– Последнее он взял в кавычки.
– А оно тебе надо? Не проще ли продолжить жить в теле взрослого и бед не знать?