Пазл
Шрифт:
Он мотнул головой, но мясо уже ткнулось ему в подбородок, ударило в ноздри сладковатым ароматом тления. Тошнота поднялась из горла, а вслед за ней появился голод. Звериный, беспощадный, непобедимый. Он не ел уже так давно…
Егор вцепился в кусок, вырвал его из чертовых рук, затолкал в рот, принялся быстро жевать. Слезы текли по щекам, но он не мог остановиться и глотал чужую бессмертную душу. Жевал. Глотал.
Ведь в этой плоти, в этом начавшем уже пованивать мясе еще сохранились отголоски божественного света. В нем еще можно было ощутить запах свежескошенной травы и нагретых солнцем досок, по которым, весело
Последний глоток застрял поперек горла, Егор дернулся и, опершись о стену, согнулся пополам. Его шумно и обильно вырвало. Вокруг захохотали, а он сполз на пол, опустившись лицом прямо в вонючую лужу коричнево-розовой блевотины. Самой обыкновенной, уже не имеющей ничего общего с божественным светом или бессмертной душой.
Бесы вокруг плясали и пели что-то бессвязное. Личины и маски сменяли одна другую с безумной скоростью. Сверкали клыки и вытаращенные глаза, взметались к потолку косматые руки. Огромный рогатый демон бил в невесть откуда взявшийся барабан, другие оглушительно визжали, посреди зала один завалил тощую и бледную, словно труп, девку на перевернутый гроб и елозил по ее впалому животу. Мяса больше не осталось, и те, кто еще не насытился, принялись за скелет: с урчанием и визгом разгрызали кости, высасывали сочную внутренность, закатывали в блаженстве глаза.
Егор поднялся на четвереньки и пополз к двери. Никто ему не препятствовал, только один бес выругался, споткнувшись об него. В общем гвалте слов было не разобрать. Он добрался до порога, толкнул ладонью дверь, но та не поддалась. И тут же стало тихо.
– Жребий! – прошептал кто-то позади.
Егор обернулся. Все собравшиеся смотрели на него. Звериными, птичьими, человечьими глазами. Они отошли в стороны, оставив пустое пространство между ним и тем, кто сидел в центре комнаты, на столе, рядом с пустым гробом, вновь поставленным, как подобает. Митька тоже смотрел на Егора. Пристально, внимательно. В одной руке он держал отрезанную голову беззубого, а во второй, в крепко стиснутом кулаке, находилось несколько соломинок.
– Жребий! – повторила голова. Она была отсечена походным, не очень острым ножом, и потому остатки шеи свисали уродливыми лохмотьями. – Ты тянешь первым. Если короткая, значит, не повезло.
Егор поднялся. Вот и конец. Он шагнул к существу, которое теперь выглядело как дядька Никанор – здоровенная дыра в его лбу все еще дымилась, а глаза были абсолютно черными от запекшейся в них крови. Егор знал, что там, в кулаке, все соломинки короткие. У нечистой силы иначе не бывает. Он знал, что пришедшие утром мужики обнаружат в гробу совсем другое тело. Хромыч навсегда исчезнет, а похоронят они за оградой кладбища неизвестного чужака со сломанной шеей. Он уже давно догадался. Дышал лишь по привычке. Просто не умел по-другому.
Но это уже не могло напугать его. Потому что есть вещи страшнее.
– Благодарю за угощение! – сказал Егор, протянул руку и вытащил соломинку.
Парфенов М.С. Бабай
– Знаете, у Дениса очень богатое воображение. – Мама мальчика выглядела несколько
– Не волнуйтесь, – широко улыбнулся Коля, – у меня фантазия тоже неплохо развита. Мы еще посмотрим, кто кого больше удивит!
– Да-да, конечно… На каком факультете, вы говорили, учитесь?
– На педагогическом, Наташ, на педагогическом, – подсказал глава семейства, коснувшись локтя супруги. – Милая, нам уже пора, самолет вылетает через час. Иди в машину.
Они стояли на каменистой тропинке перед двухэтажным коттеджем. Солнце заливало светом аккуратно постриженную лужайку и кусты по периметру, бликовало на стеклах окон и на стали, выступившей из-под облупившейся краски на детских качелях во дворике. На качелях сидел восьмилетний Дениска, уже попрощавшийся с родителями и оттого, наверно, немножко грустный.
Подождав, пока жена устроится на заднем сиденье такси, Петр Сергеевич повернулся к студенту:
– Сам понимаешь, Коль. Мать все-таки, беспокоится, – объяснил он. – Раньше, когда надо было уезжать по делам, с Дениской обычно дочь моего приятеля оставалась. Но теперь девушка вышла замуж, переехала – и вот… Пришлось решать проблему таким образом.
– Это вполне нормально, – кивнул Коля. – Я на вашем месте поступил бы так же.
– Да… Хорошо, что сейчас появились эти студенческие биржи. И вам лишний заработок, учиться легче будет. Ладно, – заспешил Петр Сергеевич, – значит, следи за домом, гараж закрыт наглухо, так что о машине можешь даже и не беспокоиться. В любом случае все ценное имущество застраховано. Самое главное – за Дениской смотри получше! Пацан шебутной, да и возраст у него такой, что на одном месте не сидится. Ну а завтра к вечеру мы уже здесь.
– Я все понял, Петр Сергеевич, не беспокойтесь, ночь как-нибудь продержусь.
– Молодец! Ну, давай тогда. – Мужчины обменялись рукопожатием, после чего Петр Сергеевич побежал к такси. Напоследок, уже открыв дверцу, он помахал сыну рукой, а потом ободряюще взмахнул кулаком в воздухе и что-то сказал Коле. Водитель как раз заводил мотор, и Коля не разобрал слов: то ли «но пасаран!», то ли «так держать!».
Машина скрылась за поворотом, а он еще чувствовал на себе напряженный взгляд Натальи с заднего сиденья. «Ох, уж эти мамаши».
Постояв еще с полминуты на тропинке, Коля обратил внимание на своего подопечного. Во внешности Дениски ничего примечательного вроде бы не было: аккуратно зачесанные набок прямые русые волосы, ясные синие глаза, какие только у детей бывают, а у взрослых с возрастом обычно тускнеют. Паренек вызывал симпатию.
– Ну что, капитан, давай еще раз знакомиться? Я – дядя Коля.
– А я – Денис. – Ребенок пожал руку взрослого своей маленькой ладонью.
– Покажешь мне свой корабль, капитан? – усмехнувшись, сказал Коля.
– Конечно, старпом, – довольно засмеялся Дениска. Отлично, контакт налажен.
Они вошли в дом, Коля закрыл массивную входную дверь на два замка и спрятал доверенную ему связку ключей в карман джинсов. Первым пунктом осмотра оказалась большая кухня, со вкусом обставленная и напичканная разными техническими диковинками – маленький храм питания с поправкой на эпоху развитых технологий.
– Это кухня, – обвел руками помещение Дениска.
– Э, нет! Это будет отличный камбуз для нашего с тобой звездолета, правда?