Печали веселой семейки
Шрифт:
Пальто я, правда, сняла в машине, потому что отопитель в моей «девятке» работает на совесть, но разве это меняет дело? Не попрусь же я в кабинет к Алиеву в пальто?
— Платок есть? — сухо осведомился парень.
— Есть, носовой, — не поняла я. Разговор с каждой секундой становился все более странным.
— Зачем носовой? Есть чем голову покрыть?
До меня дошло. Если я хочу попасть в святая святых Алиева — в его особняк, то должна выглядеть как добропорядочная мусульманка. Замечательно! Кому расскажешь, две недели смеяться будут. Чего доброго, сейчас этот приставучий страж порядка еще потребует, чтобы я сказала:
Парень тем временем критически оглядывал меня с ног до головы.
— Так, — сказал он деловито. — Хочешь попасть к боссу, платок на голову повяжи. Да и костюмчик у тебя, мягко говоря… Боссу не понравится, если я тебя в таком виде пущу.
— А что вас не устраивает? Разве юбка до колен подпадает под определение «неприличная одежда»?
— Конечно! — удивился парень. — Ты сама посмотри, у тебя же ноги открыты. Может, у тебя с собой что другое из одежды есть, а?
— Слушайте, вы, — очень вежливо, несмотря на то что уже вскипала от праведного гнева, ответила я, — во-первых, если вы думаете, что моя машина — это передвижной платяной шкаф, то вы сильно ошибаетесь! Во-вторых, в данный момент я не женщина — я частный детектив! Понятно? И, в-третьих, я не помню, чтобы мы с вами пили на брудершафт, так что обращайтесь ко мне на «вы»!
— О! Это что у тебя в машине? — не обращая никакого внимания на мои слова, спросил парень, подойдя к моей «девятке» и заглянув внутрь. — Пальто? Длинное? Надевай! Пойдешь к Алиеву в пальто и платке, ясно? А не то он с тобой разговаривать не станет, точно тебе говорю.
Мысленно ругая «шкафа», Алиева и его дурацкое правило такими словами, которые ни правоверной мусульманке, ни христианке, по-моему, знать не пристало, я стащила с себя шейный платок и повязала им голову на манер банданы, потом нехотя влезла в пальто. Критически оглядев меня с ног до головы, парень с золотыми зубами объявил, что теперь, пожалуй, я выгляжу достаточно пристойно для того, чтобы показаться перед пресветлыми очами Алиева, не вызвав при этом его недовольства. Наконец-то я получила доступ в особняк.
«Шкаф»-охранник взялся меня проводить. Он уже схватился за ручку входной двери особняка, как вдруг оттуда вылетел, едва не сбив меня с ног, вчерашний менеджер в очках и с папкой под мышкой. Я чуть было с ним не поздоровалась, но вовремя вспомнила, что в настоящий момент я не супруга бизнесмена Лада Красовская, а частный детектив Татьяна Иванова, так что я не могу его знать по определению.
— Уволили все-таки! — удовлетворенно заметил «шкаф», сияя зубами.
— А что он такого сделал? — поинтересовалась я.
«Шкаф» покосился на меня, но все-таки, по-видимому, решил, что это можно знать даже частному детективу.
— Да с работой плохо справлялся. Не умеет он машины продавать, язык у него плохо подвешен. Алиев уже давно это говорил.
Я вспомнила, сколько менеджер успел рассказать мне о злополучном вишневом «Мерседесе», и мне стало его жалко. Как же, по мнению Алиева, должен тогда разговаривать человек с хорошо подвешенным языком? Наверное, кто-нибудь из менеджеров Алиева уже занимает почетное место в Книге рекордов Гиннесса, поставив рекорд по скорости произношения и красноречию, не иначе.
Пока я размышляла о хорошо подвешенных языках, меня успели провести в кабинет Алиева. Впрочем, эта огромная комната, по-моему, так же мало походила на кабинет,
«Шкаф» занял место у входа в кабинет. Наверное, боялся, как бы нечеловек в платке и пальто, каким я в настоящий момент являлась, не нанес боссу какой-нибудь непоправимый ущерб: снял бы со своей головы платок, например, или невзначай выставил колено из разреза пальто. Если честно, такое желание у меня появилось.
Забыла сказать, что в кабинете там и сям были понатыканы комнатные пальмы, стоящие в огромных деревянных кадках. А поскольку пальмы способны выжить в домашних условиях только при определенной температуре намного выше нуля, то климат в кабинете был просто адский и в своем пальто я мигом взмокла, как мышь под метлой.
Сам хозяин особняка, невысокий коренастый азербайджанец средних лет, облаченный в роскошный халат, сидел в том самом кресле, о котором я уже упомянула.
— Итак, — начал он, — вы и есть частный детектив Татьяна Иванова?
Мне оставалось только утвердительно кивнуть головой.
— Садитесь, — разрешил Алиев. — А вы скромная, прилично оделись, — добавил он сомнительный комплимент, полагая, наверное, что делает мне честь, вообще разговаривая со мною.
Я опустилась на один из низеньких табуретов, показавшийся мне удобнее остальных, и, хотя маленькой меня не назовешь, у меня тут же создалась оптическая иллюзия, будто Алиев возвышается надо мною, как Медный всадник над Невой.
Алиев не спеша закурил какую-то вонючую сигарету. Вообще-то можно было бы спросить у меня разрешения закурить, как это делается в культурном обществе. А еще можно было бы поинтересоваться, не хочу ли я курить тоже. Ах да! Совсем забыла! Я же сейчас не человек, а женщина. Ну-ну. Ну да ладно, зато я быстро человеком стану, когда выйду из особняка. Тогда и покурю.
— По какому поводу ко мне? — соблаговолил произнести Алиев, энергично отравляя атмосферу вокруг себя вонючим дымом.
— Мой клиент, имени которого я не имею права называть… — начала было я.
— Ну что ты мне такое говоришь про своего клиента? Будто я не знаю, что ты сейчас на Каминского работаешь! Что ты хочешь от меня узнать?
Вот это осведомленность!
— Раз вы знаете, что меня нанял Каминский, может, разъясните мне и все остальное? Например, не ответите ли вы мне на такой вопрос: почему меня в первый же вечер, когда я начала заниматься делом Каминского, преследовала серебристая «Нексия»? Объяснить это происшествие случайностью я никак не могу. Кроме того, мне известно, что продажей «Нексий» занимаетесь вы.