Печальный кипарис
Шрифт:
– Ну что ж. Придет время – и я узнаю, в чем дело, – со вздохом утешил себя Пуаро.
Глава 6
Пуаро пытливо вглядывался в удлиненное выразительное лицо Родерика Уэлмана.
Видимо, нервы Родди были на пределе. Руки подрагивали, глаза воспаленные, голос – хриплый и раздраженный.
Взглянув на визитную карточку, он сказал:
– Разумеется, мне знакомо ваше имя, мосье Пуаро. Но мне непонятно, почему доктор Лорд думает, что вы можете как-то помочь! И вообще, ему-то что до всего этого? Он лечил мою тетушку, но, в сущности,
– Формально это так, – ответил Пуаро.
– Я бы не сказал, что Седдон вселил в меня надежду, – удрученно продолжил Родди. – Он настроен чрезвычайно мрачно.
– Так уж у юристов заведено.
– Но все же, – сказал Родди, чуть оживившись, – мы заполучили Балмера. Говорят, он среди адвокатов занимает довольно видное положение.
– У него репутация адвоката, берущегося за безнадежные дела, – сказал Пуаро.
Родди вздрогнул.
– Надеюсь, вам не будет неприятно, если я попытаюсь помочь мисс Элинор Карлайл? – спросил Пуаро.
– Нет, что вы, конечно нет. Но…
– Но что я могу сделать? Вы это хотели сказать?
Легкая улыбка пробежала по встревоженному лицу Родди, улыбка неожиданно столь обаятельная, что Пуаро сразу понял, в чем секрет привлекательности этого молодого человека.
– Вы уж простите меня за грубый скептицизм, – произнес извиняющимся тоном Родди, – но именно это я и хотел спросить. Не буду ходить вокруг да около: чем вы можете помочь?
– Постараться добраться до истины.
– Понятно. – В голосе Родди звучало явное сомнение.
– Возможно, я обнаружу факты, которые помогут обвиняемой, – сказал Пуаро.
Родди вздохнул:
– Если бы вам это удалось!
– Я искренне хотел бы ей помочь, – продолжал Пуаро. – Помогите и вы мне: расскажите, что вы думаете обо всем этом деле.
Родди встал и начал беспокойно метаться по комнате.
– Что я могу сказать? Все случившееся так абсурдно, так нелепо! Чтобы Элинор – Элинор, которую я знаю с детских лет! – опустилась до отравления! Это же просто смешно и отдает дешевой мелодрамой! Но как, черт побери, объяснить это присяжным?
– И вы считаете, что мисс Карлайл не могла совершить ничего подобного? – бесстрастным тоном поинтересовался Пуаро.
– Ну конечно! Тут просто не о чем говорить! Элинор – утонченное создание, она умеет держать себя в руках, она вообще очень сдержанна, в ее характере нет и намека на жестокость. Она умная, чуткая – никаких низменных страстей. Но эту дюжину тупоголовых присяжных запросто можно заставить поверить во что угодно! И, в конце концов, надо реально оценивать ситуацию: ведь им совершенно наплевать на то, что собой представляет подсудимый; для них главное – показания свидетелей. Факты, факты и еще раз факты! А факты – против нее!
Эркюль Пуаро задумчиво кивнул.
– Мистер Уэлман, вы человек умный и крайне восприимчивый. Факты действительно против мисс Карлайл. Но то, что вы о ней говорите – а вы ведь хорошо ее знаете, – никак не вяжется с тем, в чем ее обвиняют. Так что же тогда произошло на самом деле? Что могло случиться?
Родди горестно развел руками.
– В этом-то и загвоздка! Просто
– Она вообще не подходила к блюду с сандвичами – я досконально это проверял, и подсыпать что-то в чай тоже не могла, ведь тогда она и сама бы отравилась. И потом, зачем ей было убивать Мэри?
– Зачем вообще кому-то понадобилось убить Мэри Джерард! – воскликнул Родди.
– Вот тут я пока ничего сказать не могу, – признался Пуаро. – Никто не желал смерти Мэри Джерард. (Мысленно он добавил: «За исключением Элинор Карлайл».) Из чего должен следовать логический вывод: Мэри Джерард никто не мог убить! Но это, увы, не так. Она не просто умерла, она была убита! – И он чуть-чуть напыщенно процитировал:
Могила домом стала ей,И свет во мне погас. [27]27
Строки из стихотворения «Она жила средь нехоженых троп» (1801) английского поэта Уильяма Вордсворта (1770–1850).
– Простите?
– Вордсворт, – пояснил Эркюль Пуаро. – Я часто его перечитываю. Быть может, эти строки выражают то, что вы чувствуете?
– Я? – Родди принял гордый и неприступный вид.
– Виноват… вы уж меня простите! – попросил Пуаро. – Очень трудно быть детективом и оставаться при этом истинным сагибом [28] . У вас, у англичан, существует одно очень удачное выражение: «Есть вещи, о которых не говорят». Увы, детективу приходится о них говорить! Он вынужден задавать вопросы, вынужден вмешиваться в личную жизнь людей, в их чувства!
28
Сагиб (англо-инд.) – господин, европеец, здесь: джентльмен.
– Неужели это столь необходимо?
– Ну а как иначе прикажете уяснить положение дел? – решительно, но несколько смущенно спросил Пуаро. – Так что давайте быстренько отделаемся от неприятных тем, и тогда можно будет больше к ним не возвращаться. Для многих тут не секрет, мистер Уэлман, что вы были увлечены Мэри Джерард. Вы подтверждаете это?
Родди рывком поднялся и, подойдя к окну, стал теребить кисть шторы.
– Да, – наконец произнес он.
– Вы были в нее влюблены?
– Видимо, да.
– И ее смерть разбила ваше сердце…
– Я… я полагаю… я имею в виду… ну, в самом деле, мосье Пуаро…
Он повернулся – сплошной комок нервов, страшно уязвимое, загнанное существо…
– Если бы вы мне могли рассказать… только чтобы прояснить ситуацию… лучше бы нам сразу покончить с этим.
Родди Уэлман опустился в кресло и, не глядя на Пуаро, заговорил резкими, отрывистыми фразами:
– Это… трудно объяснить. Да и надо ли?
– Ну нельзя же постоянно прятаться от жизни и от – увы! – неизбежных неприятностей! Вы сказали, что «видимо» влюбились в девушку. Вы что, в этом не уверены?