Печать дьявола
Шрифт:
Затем, consensus omnium, решили поужинать. Риммон захотел полакомиться паштетом из лосося и молоками сельди с жареным картофелем. Между Невером и Ригелем завязалась было дискуссия о преимуществах венского бойшеля с сухарными клёцками над кассуле. Но она была пресечена проголодавшимся и всё ещё возбуждённым Хамалом. Он, заявив, что вся эта чертовщина действует ему на нервы, неожиданно заказал на всех роскошный soupers a la regence , мотивируя своё мотовство необходимостью отпраздновать новоселье.
Хамал безбожно лгал. Он просто всегда, когда нервничал, терял аппетит, сейчас же, чуть успокоившись, понял, что проголодался,
А кроме того... ему просто вдруг захотелось угостить друзей.
Глава 28. Не провалился ли он в болото?
Ущербный месяц сквозь туман
Льёт свет с угрюмым видом скряги.
Ни зги не видно, и при каждом шаге --
Стволы деревьев, камни, и коряги.
– - И. В. Гёте, "Фауст"
Митгарт после похорон вернулся в спальню покойной сестры, разжёг камин и сел в то же кресло, где сидел минувшей ночью. Где камни?
– - эта мысль не давала ему покоя. Бенедикт плохо знал сестру, никогда не интересовался её пристрастиями и склонностями. Куда она могла сунуть колье? В чём оно? В тряпице, в шкатулке? Камин? Выдвигаться может любой камень, но какой? Он посмотрел на пламя и покачал головой. Не похоже. Кровать? Под периной? Нет, Хелла была скрытной. Скорее, где-то есть укромный тайник. Где? На поиски могло уйти несколько дней.
Неожиданно Митгарт вспомнил, как нервничала Хелла неделю назад, когда он поставил стул около окна. Он встал, подошёл к окну и носком туфли постучал по квадратам паркета. Через несколько минут Бенедикт уже держал в руках чёрный ларец, окованный по углам медными заклёпками. Глаза Митгарта ожили, когда он увидел, что шкатулка битком набита бриллиантами Лили и сверху лежит баснословная драгоценность -- "колье Козимо". Дождавшись темноты, Митгарт пробрался по коридору в свою спальню. Он задвинул тяжёлый засов, поставил ларец на комод, зажёг свечу и тут увидел неожиданных гостей.
С кресел в углах гостиной поднялись Нергал и Мормо.
Ожидая Митгарта, жрецы сатаны договорились, что общение с Бенедиктом возьмёт на себя Нергал, а Мормо заберёт ларец и отнесёт к себе. Но, воистину, "человек предполагает, а располагает... кто-то совсем другой". Во всяком случае, попытка Нергала сбить с ног Митгарта не увенчалась успехом, зато от удара Бенедикта Фенриц отлетел к стене. Рядом свалился и Мормо, кинувшийся в драку, а Митгарт, схватив ларец, выскочил из спальни, успев дважды провернуть ключ в замке. Оседлав в конюшне лошадь, он выехал из замка.
Луна шла на убыль, Нергал с Мормо, выбравшись из митгартовой гостиной через окно и с трудом перевоплотясь, бросились следом. При этом наглец-Мормо, не желая расходовать силы, вцепился когтями крыльев в волчьи уши Фенрица и нёсся на нём во весь опор. "Auribus teneo lupum!" -- весело пронеслось у него в голове.
Лошадь Митгарта, почуяв волка, тоже мчалась, как бешеная. Силы Нергала стали иссякать, но тут, на его счастье, из-за косогора у Хлипкого моста, проложенного через Вонючее болото, показалась волчья стая.
Кобыла
Бенедикт всё глубже уходил в смрадное месиво, Нергал внимательно следил за процессом погружения, попутно отвечая на дурацкие вопросы Мормо, сидевшего на перилах с ларцом. Август интересовался, любят ли волки больше конину или баранину, отчего это болотные испарения такие вонючие, и -- что им лучше заказать сегодня на ужин? Когда Митгарт, не переставая барахтаться и звать на помощь, с головой погрузился в болото, Фенриц, по привычке почесав передней лапой за ухом, сказал Мормо, что пора возвращаться в замок.
Теперь Нергалу пришлось тащить и ларец, и Мормо, снова нахально пристроившегося между волчих ушей. Около Меровинга силы Нергала истощились. Перед перевоплощением он, злобно рыкнув, согнал беспардонного шельмеца с ушей: запутается чёртов нетопырь в волосах, -- выдирай его потом оттуда! Мормо недовольно и злобно пискнул, протестуя против нергаловых грубостей, но вынужден был подчиниться.
В итоге в замок пробрались два ночных гуляки-школяра, один из которых прижимал к себе какой-то толстый фолиант, спрятанный под мантией.
* * *
Исчезновение Митгарта было замечено не сразу: в последнее время он часто пропускал лекции. Куратор поинтересовался его местонахождением только спустя три дня после похорон Эрны и Хеллы. Обыскали его комнаты, коридоры, порталы. Заглянули на колокольню, в подвалы, прочесали галереи.
Никаких следов.
Наконец кто-то наблюдательный и зоркий, кажется, Мормо, досмотрелся, что в конюшне нет митгартовой лошади. Проехали из Меровинга к городу, и у Хлипкого моста под слоем снега, шедшего накануне, наткнулись на лошадиные останки, обглоданные волками. Но останков Митгарта нигде не было.
– - Не провалился ли он в болото?
– - встревожено высказал роковое предположение обеспокоенный Нергал, принимавший в поисках самое горячее участие. "Очень может быть", согласились все. "Не поискать ли?" Но зловонная жижа, смердевшая метановыми испарениями, не замерзавшая и зимой, отпугнула даже самых ревностных участников розыска. Некоторое время ещё полагали, что Митгарт может вернуться, убежав от волков, но с каждым днём эта надежда слабела.
Хамал вообще не принимал участия в этой кампании, уверенно заявив друзьям, что Митгарта они больше не увидят, но отверг догадку о прямой причастности к его исчезновению Нергала или Мормо. Ригель поверил Хамалу и никуда не ездил. Невер и Риммон тоже поверили, но труп искали -- чтобы, как заметил Сиррах, "проветриться". В итоге -- Невер вернулся ни с чем, а Риммон -- с подстреленным тетеревом из соседнего леска. Случайно повезло.