Печать киллера
Шрифт:
– Неохота "жесткий" вынимать, почему это не ноутбук?
– он критически посмотрел на процессор и, вздохнув, подхватил его подмышки.
– Черт! отпуск на носу, а тут возись с этим "глухарем". Павлов все долбит, требует результаты по делу вьетнамки.
– А что он торопит, хочет премию? Никакой зацепки. Эти нелегалы сотнями пробираются в страну в надежде найти работу. Вполне возможно, женщина попала в притон и, попользовавшись, её просто выбросили, как половую тряпку.
Дело было трехмесячной давности, в пролеске мальчишки наткнулись на тело женщины, судя по внешности - вьетнамки. На трупе не было ничего, хоть как-то помогло в установлении
– Стоп!- Владимир внезапно остановился.- Меня все время не оставляло чувство, что я пропустил что-то важное... Рисунок! Юрка! Этот выжженный рисунок на груди обеих женщин. Не хочешь проявить чудеса дедукции?
– Элементарно, как заполнить квадрат судоку. Узнаем, что это за рисунок, найдем, что объединяло этих женщин, тогда и на убийцу выйдем. Кто там у нас следующий в меню?
– Как кто.... Сам мистер Собрин, местный олигарх. Посмотрим, оправдает ли себя фактор неожиданности, нагрянем к нему и посмотрим, как у него с дыханием.
Ким и Юрий Славин вошли в кабинет Собрина. Владимир огляделся. Здесь пахло богатством и самодовольством. Сам вид хозяина кабинета, начиная с золотого "Роллекса", идеальной прически и шелкового итальянского костюма, говорил о том, что тот уделяет своей внешности повышенное внимание. Глядя на холеное красивое лицо Собрина, Ким подумал, что эта барракуда с учтивой улыбкой на тонких губах чувствует себя недосягаемым в этом шикарном террариуме.
Собрин кивнул на кресла, обрезал золотой "гильотинкой" сигару.
– Чем обязан?
Ким решил сразу "брать быка за рога".
– Вчера был обнаружен труп вашей секретарши Елены Крайновой. Мы бы хотели задать вам несколько вопросов.
Собрин, сделав глубокую затяжку, неторопливо пустил кольцо табачного дыма.
– Это допрос? Насколько я помню, 51 статью еще никто не отменял, так что... Отвечать я буду только в присутствии своего адвоката.
"Скажите, какой подкованный. Ну, как же ты, без своего бультерьера", - Владимир внутренне усмехнулся, заметив, как нервно дернулись губы Собрина.
– Ну что вы, всего-то пара вопросов. Вы не подозреваемый, просто в качестве информации.
– Сожалею, но без адвоката я не намерен отвечать ни на какие вопросы. Всего хорошего, господа.
– Он встал, показывая, что разговор окончен.
– Ваш секретарь даст нам документы Крайновой без письменного указания?
– дотошный Славин вопросительно смотрел на Собрина.
Тот скривил тонкие губы, в тон следователю задал встречный вопрос:
– Надеюсь, у вас есть на это постановление прокурора?
– Понимаете, - неторопливо, будто больному, произнес Славин, - когда происходит убийство, а была убита ваша секретарь, то автоматически заводится уголовное дело по факту убийства. Поэтому, прежде чем нанести вам визит мы, естественно взяли этот документ с собой. Вам показать?
Собрин нажал кнопку селектора:
– Геннадий Александрович! Выдайте все документы, касающееся Елены Крайновой, господам!
Невысокий темноволосый мужчина с залысинами на висках, с лицом, похожим на камбалу, поставил на стол коробку и выжидающе уставился на них невыразительным взглядом блеклых глаз.
– Что-нибудь еще, господа?
– Пока достаточно.
– Подхватив коробку, следователи направились
– От богатства рождается пресыщение, от пресыщения - спесь, - произнес Славин.
Владимир, недовольный встречей с Собриным, язвительно пробурчал, бросив взгляд на невозмутимое лицо друга.
– Что-то тебя на философию потянуло.
– Видел, как у этого бизнесмена тряслись пальцы, когда он обрезал сигару?
– Лучше бы он себе что-нибудь обрезал, - буркнул Ким.
– Во всяком случае, я бы получил хоть какое-то удовлетворение от этого визита.
Друзья рассмеялись.
Г Л А В А 3
Тамара сидела в кресле и пила коньяк. Ей было скучно и немного тревожно. Ссора с мужем не выходила из головы. Её не волновало, что муж узнал о её связи с молодым художником: они были уже давно свободны от моральных обязательств по отношению друг к другу. Эта связь с молодым мужчиной была для Тамары без любви, без страсти, подстегиваемая только страхом одиночества и безысходности. Намного моложе Марат поначалу заинтриговал ее своей диковатостью, непредсказуемостью. Его картины поражали мрачностью - жуткая смесь из Босха и Дали: разорванная на несимметричные части человеческая плоть, алая краска, разлитая по полотну, оторванные головы. Было что-то отталкивающее в его картинах, но Тамара заглушала в себе неприятные мысли.
Какими-то неуловимыми чертами он напоминал ей мужчину, которого она встретила в поезде, возвращаясь из Баден-Бадена, и с которым она испытала несколько восхитительных минут сексуального восторга и страсти. Перед глазами всплыло лицо: несколько грубоватое, с резко очерченным подбородком. Крупный нос, карие, почти черные глаза под широкими бровями. Мужчина улыбнулся ей, когда она вошла в купе, и то, как он прошелся медленным взглядом по ее фигуре, как посмотрел потом в глаза, вызвали протест и недоумение. И в то же время, она почувствовала, как волна жара обдала грудь, как что-то сжалось внутри и ушло, оставив легкое покалывание в пальцах рук и ног. Это длилось всего лишь мгновение, но теперь она смотрела на мужчину 'кожей'. Она вдруг явственно ощутила исходящий от него запах тела. И этот запах, этот аромат мужского тела был возбуждающим. Он вызывал дрожь где-то глубоко внутри. Почему-то больше всего она боялась, что он увидит в её глазах немой призыв. 'Стоит только ему понять, что я возбуждена, что я хочу его, и он подумает, что я - доступная шлюха, которая не прочь переспать с первым же мужчиной, оказавшись с ним в подходящей обстановке'.
Она сидела, сцепив, слегка дрожащие руки на коленях и смотрела в окно, за которым проносились, сменяя друг друга: дома, мосты, невысокие, словно игрушечные - березки, выстроившиеся ровными рядами вдоль полотна... Они о чем-то говорили, но для нее не было смысла в этой болтовне. Одна мысль пульсировала в голове в такт колесам: 'Хочу его! Хочу, чтобы он прижал меня к себе и...' Дальше фантазии обрывались, обедненные прозой и унижением семейной постели.
Они пошли в ресторан. Время незаметно мчалось вслед за легкой болтовней, запиваемой дорогим коньяком. Он назвался Сергеем Анатольевичем, возвращался из Берлина, где был в командировке. Чем занимается? О!... Сразу так и не расскажешь... Мужчина щелкал зажигалкой, закуривая сигарету, пристально смотрел ей в глаза, чуть улыбался, отчего душная волна, поднимаясь откуда-то из глубины, обдавала жаром ее скулы, и она опускала глаза.