Печать Магуса
Шрифт:
– Тогда и говорить не о чем. – Арвет затянул рюкзак, закрыл его, проверил все замки и остался доволен. – Пойдем, пора выезжать.
Дженни осталась сидеть с открытым ртом. Как он резво распоряжается!
– Погоди-ка! – Она запрыгнула в сапожки, намотала шарф, нахлобучила шапку и выскочила на открытую террасу, держа в одной руке куртку, а в другой рюкзачок. В запальчивости она и не заметила, что ее сапоги и куртка заботливо высушены у печки, так же, как и не обратила внимания, откуда взялись теплый шарф и шапка – шерстяная, с большим помпоном и ушами-застежками.
– Ты
– В смысле? – Арвет закрыл дверь на замок и спрятал ключ над косяком. Подергал дверь – заперто надежно, подхватил рюкзак и пошел вниз, к снегоходу. Дженни засеменила следом, на ходу одеваясь.
– Нет, ты притормози! Ты что – не стал бы меня спасать, если бы я была язычницей?
– А ты…
– Это гипотетическая ситуация! – Дженни рубанула воздух ладонью. – Отвечай сейчас же. Ты что – бросил бы меня из-за такой ерунды?
Арвет поднял голову, отставил канистру и завинтил крышку бензобака. Заправились под завязку. Теперь надо закрепить обратно все канистры. Остальное снаряжение уложено. Осталось только понять, едут ли они вообще.
– Это вовсе не ерунда, – мягко возразил он.
– Ах, не ерунда! – Девушка задохнулась от возмущения. – То есть ты бы мне не помог, если бы я мазала петушиной кровью какого-нибудь деревянного болвана или закалывала барашка в жертву мертвым? А вот если бы я жгла дурацкие свечки или протирала штаны на коленях, то помог бы? Ты это хочешь сказать? А если я была неверующей, ты бы меня вообще оставил в той пещере? Так, что ли?
– Для неверующей ты много знаешь о религиях и обрядах, – заметил Арвет. – Но я…
Она всплеснула руками:
– Он не стал бы меня спасать, это надо же!
– Я вовсе не это имел в виду, я… – начал Арвет, но Дженни уже несло.
– А что он имел в виду? Перекрестись, Дженни, а то я не дам тебе руку и ты рухнешь в пропасть?! Как можно быть таким, таким… бездушным! Как можно делить людей на какие-то дурацкие категории!
– Понятно, Джен, понятно… – терпеливо повторил Арвет, протягивая руку. Внимание его привлекло что-то далеко внизу, в еле видимом начале горной дороги. Там что-то двигалось, но пока еще слишком далеко, чтобы понять – что именно. Тем не менее Арвет забеспокоился. – Поехали.
– И не подумаю! – Девушка фыркнула и демонстративно отступила от снегохода. – Я гадкая, нечестивая и вообще пахну серой.
– Дженни, что ты несешь? – изумился Арвет. – Я спросил тебя, потому что это важно для меня.
– Значит, ты меня все-таки бросил бы?! – Девушка торжествующе ткнула в него пальцем. – Ты ханжа, Арвет Андерсен, и святоша. Никуда я с тобой не поеду!
– Господи! – воскликнул юноша. – Садись на чертов снегоход, и мотаем!
– А, еще и богохульник! А других-то учит… – Дженни запнулась, потому что Арвет поднял ее в воздух и силком усадил на снегоход.
– Кто-то едет! – повысил голос Арвет, и девушка похолодела. Весь кураж и дурачество, которые она возгоняла в себе, испарились. Их место занял страх, вспыхнувший, как порох от искры.
– Погоня? – пискнула Дженни, подтягивая лямки рюкзачка.
– Пока не знаю. –
– Нам одного Хампельмана хватит, поверь мне! – Дженни подергала его за штанину: – Включай, чего там у тебя включается, и рванули.
Арвет поглядел на нее, покачал круглой головой.
– Ну прости, – сжалась девушка. – Для меня это тоже очень важно – знать, что меня не оставят. Никогда…
– Никогда, – буркнул Арвет и включил зажигание. – Ты меня с ума сведешь.
Снегоход взревел, когда он повернул ручку газа, и прыгнул вперед, вверх по склону, в одну из долин национального парка Йотунхеймен.
Они мчались уже четвертый час – первый подъем остался позади, и теперь под ребристыми колесами снегохода простиралось заснеженное полотно узкой горной долины. Арвет мчался вдоль линии летней грунтовки, поросшей сейчас коркой льда и переметенной снегом. Машина прыгала на рытвинах, взрывала узкие, похожие на дюны, сугробы, и они летели, оставляя за собой шлейф серебряной пыли и четкий след в снежной пустыне. След, по которому их так легко отыскать.
Арвет, похоже, думал о том же самом, потому что то и дело оглядывался, но преследователя видно не было.
– Может, мы оторвались? – прокричала Дженни, когда он обернулся.
Арвет покачал головой.
– Нас, наверное, даже со спутника видно! – крикнул он. – Если полиция поднимет вертолеты… Это дело времени.
Дженни обернулась. Перед глазами прыгала и тряслась белая пустыня, пробел, неизвестность, взятая в тесные скобки черно-седыми громадами гор. Как бы ей хотелось здесь затеряться, войти в пустоту и не выйти оттуда. Полиция – совсем не худший вариант.
«Есть ли у Фреймуса свой спутник? – задумалась она. – Какие у него пределы возможностей? Есть ли они вообще или мне придется бежать вечно, до самого края мира? Ах да, мы же туда и едем».
Дженни улыбнулась и крепче обхватила Арвета. Удивительное дело, но она даже умудрилась задремать в таком положении – на бешено несущемся снегоходе, с мерзнущими руками и брызгами наста, режущими лицо. Иначе нельзя было назвать то состояние, в которое она впала в какой-то момент. Воздух вокруг загустел, стал тягучим, будто застывающая золотистая карамель, он и цвет такой приобрел, в нем все вязло, и Дженни почувствовала, как ее увлекает этот мощный поток. Ее тянуло куда-то, как тянет случайный обломок скалы обманчиво неторопливое движение густой лавы – раскаленной, жаркой, вскрывающейся бело-алыми трещинами в багровом панцире.
«Такое уже было, – подумала Дженни. – Такое со мной уже происходило… раньше. Чья-то сила влекла меня к себе, и я прошла сквозь золотое сердце, чтобы… чтобы стать членом Магуса!»
Это осознание пробило ее, как мгновенный разряд тока.
«Я не сплю! Я на Дороге Снов!» – Девушку охватила дрожь. Значит ли это, что кто-то из ее друзей жив? Может быть… дед?
Марко Франчелли жив, вдруг поняла она. Это знание появилось ниоткуда, родилось в ней вслед за вопросом о его судьбе.
Он жив. И…