Печать Магуса
Шрифт:
Великан нагнулся, протягивая к зверодушцу ладонь размером с лопату для уборки снега, и пан Вуйцик, издав что-то среднее между писком и воем, снова потерял сознание.
…
– И это стажер? Будущее Магуса под большим вопросом.
– Ты же знаешь, какие нервные эти зверодушцы. Сам понимаешь, двойная психика…
– Он шумел. Книги не любят шума. Зачем ты притащил этого териоморфа [28] в мою библиотеку?
– Надеялся, ты будешь более гостеприимен.
28
Териоморф –
– Марко Франчелли, я гостеприимен. К тем, кто входит через двери, а не вламывается через черный ход. Сколько раз просил Сатыроса залатать эту червоточину в шкафу! Как когда-то один дурачок ее проделал, так с тех пор каждый юнец, прознавший про петлю Теодоруса, норовит сигануть в пропасть! От тебя я подобных глупостей не ожидал.
– Ну, в последнее время я много глупостей натворил. Давно не был на Авалоне, захотелось вспомнить прошлое.
– Да, ты в последнее время не заглядывал. Что-то произошло?
– Я… хм… был в длительной командировке.
– Да, и она сказалась на тебе не лучшим образом. Потолстел, сморщился…
– Кто бы говорил, тролль книжный.
– Еще один такой намек, и я аннулирую твой абонемент. И слезь уже с «Кошачьей смерти», не видишь, гримуар нервничает.
– Мы с ним давние знакомые, это он так здоровается.
– Мальчишка просыпается…
Тадеуш открыл глаза. Он лежал на полу, накрытый какой-то пыльной гардиной, а под головой было что-то твердое и квадратное. Оно острым углом впивалось в затылок.
Марко Франчелли сидел на тумбе, окованной бронзой и закрытой на тяжелый замок. В нижнем углу тумбы торчало металлическое ушко, от которого тянулась цепь. Цепь вела к бронзовому костылю, вбитому меж мраморных плит. Тумба периодически мелко тряслась, подпрыгивала и с шумом падала, но Марко был невозмутим: он изящно балансировал на необычном сиденье и листал толстый фолиант.
Рядом на полу, согнув непомерные ноги, уселось то самое чудовище. Худое тело, составленное из жил, костей и обветренной толстой кожи. Узкий, хищно загнутый ястребиный нос, светящиеся янтарно-желтым глаза с идеально круглыми зрачками. Руки с крупными суставами, похожие на манипуляторы робота, созданного каким-нибудь сумасшедшим ученым в девятнадцатом веке. Зеленовато-седые патлы, торчащие дыбом. Ни в одной энциклопедии Тадеуш не читал о подобном создании – а оно явно было из Первых. Существо отдаленно напоминало тролля.
Сейчас оно казалось значительно меньше. Если бы это чудище по странной блажи решило загримировываться, нацепить парик, темные очки, шляпу, закутаться в плащ до пят, то оно могло бы даже пройти по улицам города, не поднимая всеобщей паники. Как не поднимет ее в Нью-Йорке, например, глухонемой албанский пастух двухметрового роста.
– …простите… – Тадеуш заерзал под гардиной и чихнул. Дерево, кожа, бронза и бумага, – определил он по запаху. Много бумаги. Очень много бумаги. Зверодушец сел и вытащил из-под головы толстый том. «Энциклопедия ненужных энциклопедий», – прочел ошарашенный поляк.
– Вы в Большой библиотеке Башни Дождя. – Великан поднялся, повел длинными руками, обдавая зверодушца сложной смесью запахов. Пахло крутым табаком, пылью, книгами, перьями и шерстью, пахло красками, тушью,
– Я главный хранитель Большой библиотеки Башни Дождя, архивариус Мимир Младший, – громогласно отрекомендовался великан.
Огонь «вечных свечей» вспыхнул ярче, и Тадеуш Вуйцик понял, что стоит на дне громадного колодца, стены которого – книжные стеллажи. Узкие лестницы тянулись вдоль стен до самого арочного потолка, под которым билось и трепетало яркое пламя, очерченное сложной геометрической фигурой, выложенной темной плиткой в светлом потолке. Голубовато-золотой язык огня дрожал и вытягивался вниз, к маленьким фигуркам людей.
Порой отдельные стеллажи со скрипом отрывались от своих мест и медлительно дрейфовали в воздухе, чтобы прилепиться к другой стене. Так же вели себя и отдельные книги – было видно, что библиотека живет насыщенной и самостоятельной жизнью.
– Это что такое? – хрипло спросил Тадеуш. – Книги… они сами…
– Культурный обмен, ничего удивительного.
Тадеуш не сразу расслышал, он разглядывал странного вида сооружение на полу, в центре – еще более необычное, чем все вокруг. Оно походило на гигантскую механическую руку, сложенную вчетверо. По крайней мере. Или на очень экзотический пожарный кран.
– А это что? – Пораженный, пан Вуйцик подошел ближе.
– Очередное творение Сатыроса, – с неудовольствием ответил старший хранитель. – Как всегда, неудачное.
– А что оно делает? – выдохнул Тадеуш. К его изумлению, вся громада этого сооружения увенчивалась человеческой рукой – точнее, рыцарской перчаткой. Перчатка мертвой хваткой сжимала смятый клочок бумаги.
– Мою работу, – хмыкнул Мимир. – Книги выдает. Так абонемент будем оформлять, молодой человек?
– Я… вообще-то… с книгами… не очень, – замялся зверодушец. – Мы больше на свежем воздухе… в лесу. Сами понимаете, волкам не до чтения.
Тадеуш увидел, что морщинистые, заскорузлые и очень большие ладони главного хранителя медленно начали сжиматься в оглушительно громадные кулаки. И тут же принял единственно верное решение:
– Да! Будем! Давно хотел почитать… какую-нибудь книгу!
Мимир шагнул к нему, вырастая с каждым шагом – голова его вознеслась до половины высоты библиотеки, а остолбеневший пан Вуйцик остался где-то внизу.
– Заполни все пункты. – Перед зверодушцем упала увесистая пачка бумаги.
Тадеуш погрустнел. Последний раз он писал так много в школе, когда учитель решил его наказать и оставил после уроков. Для педагога это кончилось печально – его с трудом сняли со шкафа, куда его загнал, как он утверждал, молодой волк в крайне дурном расположении духа, неизвестным путем проникший в школу. Только такого, как Мимир, разве покусаешь?
– Простите, господин хранитель, – предпринял он еще одну робкую попытку. – У нас…
– Ручку дай парню, Мимир, – гаркнул Марко и подмигнул Тадеушу. – Ты не тушуйся, он добрый. Вы подружитесь.
– Большое спасибо! – ядовито начал зверодушец. – Но я…
– Воздух! – гаркнул Франчелли, и пан Вуйцик отпрыгнул в сторону.
Бронзовая ручка со свистом вонзилась в стопку бумаги.
«Мне что – все это заполнять?!» – Зверодушец застонал и выдернул ручку – со второй попытки.
«Все сто двадцать три страницы», – улыбнулся Марко и, облизав палец, перелистнул страницу очередного тома. Он явно чувствовал себя в библиотеке Башни Дождя, как дома. Стопка книг рядом с ним росла с пугающей быстротой – еще более пугающей от того, что непонятно было, откуда он их извлекает, поскольку рядом стеллажей не было.