Печать мастера Том 2

Ри Тайга

И долго ругалась с Главой. Что принимает решения сам, что решил дать её ученику внеочередной выходной — чему он научится в пустыне? И что они начали обсуждения без нее! И потребовала рассказать всё сначала.

— Рис — поставил щит и умер почти сразу, он ничего ему не объяснял. Ставить щит его учил старый каллиграф и… приютский безродный, которого мы отправили в Ашке, — Дэй застонал. — Это его совет зарисовывать воспоминания и хранить, как рисунки…так никто не делает! А потом его учила… Таби…но её саму Рис не успеет научить всему! Она посмеялась

над ним… сказала, что он тупой придурок, если не сможет создать хотя бы пятнадцать уровней и удержать в памяти… поэтому… он создал двадцать, чтобы доказать ей, что не тупой, — Дэй закрыл лицо ладонью, и было неясно простонал он или засмеялся.

— То есть… он просто хотел впечатлить девочку?

Менталист кивнул Главе.

Никто не заметил, как выпрямилась Эло, стоящая рядом. Рука, лежащая на спинке кресла, напряглась, и она уточнила:

— Девочка… которая так понравилась Костоакису… что ради нее он создал щит? Это дочь Алишы и Риса? Это и есть… твоя Таби–эр?

Дей кивнул.

— Она… жива?

— Вряд ли, — пробормотал Нейер.

— Жива! — возразил Дей упрямо. — Я не знаю, где она сейчас… он показал последнюю встречу, он уверен, что она умерла, но он не видел этого сам, а раз не видел… она могла выжить… Я найду её и привезу в клан!

— Хорошо–хорошо… если девочка жива, ей будут рады, и всегда будет место под крышей рода Фу, — мягко проговорил Глава.

Эло ничего не ответила, только опустила ресницы, чтобы скрыть выражение глаз, и ещё крепче сжала пальцами спинку кресла.

* * *

Начало ночи

Пустыня

Земли клана Фу

Менталист разбудил его, когда вечер уже начался — длинные тени покрыли сад. Его собирали быстро, и Косте даже показалось, что они «сбегают», пока их не смогли остановить, так спешил Хаади.

Это было — хорошо. Он бы не хотел сегодня быть один. Мозгоед залез сильно глубоко, и воспоминания о мастере Хо и занозе растревожили то, что он так долго пытался забыть. Тоску по тому, как когда–то было хорошо, и как больше никогда уже не будет. Рисунок этой страницы его жизни закончен, пергамент исписан с двух сторон, и… ничего уже не исправить и не изменить, как бы не хотелось.

Завтра. Завтра он будет наследником рода Фу, господином Сином, учеником госпожи Эло… а сегодня, он просто — Коста. Тут, у костра…

Пустынники вокруг готовили чаны с мясом, и настраивали какие-то местные инструменты. Костры полыхали ярко — с добрый десяток вокруг. Сегодня в стойбище был праздник, и первый раз ему позволили пересечь черту табора, точнее — пригласили.

Тука он с собой не взял. Его пока определили на конюшни, и пока он будет работать там. Не взял, потому что не было душевных сил, разбираться с кем–то ещё, кроме себя. Потом, когда он приведет мысли в порядок.

— Маленькая неясыть, которая перелетела белую смерть, — один из проводников

подошел, и присел рядом на кошме, и протянул вперед бутыль, сделанную из высушенной тыквы. — Держи… это — «белое»…

Коста взял, понюхал и — чихнул, так крепко ударило парами алкоголя в нос. Пустынник рядом засмеялся, хлопнув себя по коленям, а потом его по плечу:

— Это напиток настоящих мужчин! Пей!

* * *

Поместье рода Фу

Нижние переходы

Дейер

Она поймала его в коридоре, рядом с малой гостиной. Рука привычно скользнула вниз, под ремень, но он поймал, зафиксировал шаловливые пальцы и отрубил:

— Не сегодня, Эло… я очень устал…очень…

— Тебя не было несколько декад!

— Я устал. Эло.

— Все устали… Де-е-ей…

— Не сегодня. Эло.

— Да как ты смеешь…

Дейер потер горевшую от пощечины щеку — ручка маленькая, но очень, очень тяжелая, особенно, когда она злится.

И теперь точно не будет разговаривать с ним декаду или две, проявляя характер, но сегодня ему было все, что она хочет, и что она считает, что вассал должен хотеть всегда, если этого хочет госпожа.

«Этого» он сегодня не хотел.

Дейер заперся у себя, достал бутылку, разулся, закинув ноги на стол, и глотнул прямо из горла. Пойло обожгло язык.

Все воспоминания он пересматривать не хотел, только те, в которых были крупицы важной информации. Он мог пропустить что–то сразу.

Кто знал, что «весть», которую ему передали менталисты раньше по цепочке, была от мальчишки? Кто знал, что это его воспоминание отправили ему в качестве «привета от Арров».

Дей хлебнул ещё.

Нейер оказался прав. Если бы он настоял и взломал тогда мальчишку, память могла быть утеряна и тогда он бы никогда не узнал, что случилось с Таби. Но они прислали ему «обрезанную весть», а в памяти мальчишки была «полная».

Дэй сделал ещё глоток, набираясь храбрости, закрыл глаза и начал прокручивать в голове то, что увидел сегодня чужими глазами.

'… Дядя Дэй… Таби–эр приветствует тебя… — его девочка присела низко и церемонно, —… и шлет Весть, о том, что…

— Все благополучно, — тихо подсказал Рис.

–… все благополучно, — послушно повторила девочка и ещё раз улыбнулась. — Смотри дядя, как я выросла! Смотри, как я выросла!!! — Его племянница закружилась по снегу, тихо смеясь, то и дело смущенно одергивая коротковатую юбку вниз. — Я о–о–о–очень быстро расту и скоро буду как мама… — улыбка померкла на миг, но потом вернулась, засияв с новой силой. — Смотри, как я теперь умею, дядя… Раз–два–три… Раз–два–три… Раз–два–три…