Печать мастера
Шрифт:
Как только они начали заходить на посадку, я оперся рукой на ближайший ствол и мысленно скомандовал:
«Эмма, давай».
Подруга тут же переключила невидимый тумблер, врубив мне эмоции на полную катушку. Причем случилось это так резко, остро и настолько мощно обрушилось на мою несчастную голову, что я, даже заранее подготовившись, все равно чуть не упал.
Вот же черт…
На этот раз бабахнуло мне по мозгам ого-го как, заставив крепко зажмуриться и тяжело задышать. Меня явственно шатнуло. В ушах тут же зазвенело, в башке все помутилось. А потом еще и к горлу
Почувствовав, что меня сейчас вырвет, я мотнул головой пару раз. Сглотнул набежавшую слюну, прямо-таки чувствуя, как яростно бунтует пустой желудок. Уже слыша, как с характерным стуком в землю ударили шасси, наклонился еще ниже в надежде, что это облегчит мое состояние. Но как только до меня донеслись звуки открывающих дверей и чужие голоса, я все-таки согнулся пополам, после чего меня тут же вывернуло наизнанку, а на ни в чем не повинный ствол пролился целый фонтан желчи.
Лэн Даорн, который в этот момент как раз подошел к вышедшим из машин четверым незнакомцам в форме сотрудников службы общественного правопорядка, обернулся как ужаленный.
— Адрэа!
Само собой, процедура официального представления после этого полетела в тартарары. Господа тхаэры, услышав подозрительный шум, с удивлением повернулись в мою сторону. Наставник, торопливо перед ними извинившись, немедленно кинулся на помощь…
К несчастью, полоскало меня довольно долго. Мэнов пять, наверное, наизнанку выворачивало, пока наставник не сообразил, что это не простое отравление. Ну а поскольку целителем он не был, да и никаких амулетов ни он, ни я с собой не прихватили, то он, конечно же, обратился за помощью к тхаэрам, у которых, согласно должностной инструкции, всегда имелся при себе хотя бы один исцеляющий амулет.
К тому моменту, как мне всунули этот гребаный амулет в руку, я уже с трудом стоял и был бы не прочь устроить встречу с каким-нибудь медицинским модулем. Но все же после побрякушки мне чуточку полегчало, спустя еще несколько мэнов мой желудок неохотно притих, а я наконец-то смог выпрямиться и, повернувшись к гостям, виновато пробормотать:
— Простите.
Тхаэры при виде моего позеленевшего лица и особенно гематомы на левом виске, которая к тому времени успела приобрести воистину устрашающие размеры, тут же сделали стойку и принялись выяснять подробности. А один… вероятно, самый догадливый… потянулся к служебному амулету и попросил прислать штатного целителя, который смог бы оценить состояние моего здоровья.
Пока лэн Даорн торопливо рассказывал, кто мы такие, откуда взялись и как вообще тут оказались, я доковылял до того места, где мы не так давно сидели в ожидании гостей, и с облегченным вздохом плюхнулся на траву.
К счастью, тхаэры не стали до меня докапываться. Видимо, ввиду моего скверного состояния посчитали, что лучше меня не трогать. Ну а я, пока отдыхал в теньке, поневоле слушал, о чем они говорят. Посматривал, как ведет себя наставник. И изрядно удивился, когда внезапно выяснил, что вчера утром он сорвался с места вовсе не потому, что был на меня сердит, а, оказывается, его в экстренном порядке выдернули в школу,
Поскольку школа на каникулах не пустовала и в ней, несмотря на лето, все еще проживало несколько учеников, то происшествию был придан статус особо опасного. По этой же причине все дети и сотрудники были оперативно выведены за пределы школы. Сама школа была тщательно обследована. Источник возгорания установлен. Но с учетом того, что у охраны возникли некоторые сомнения относительно причины случившегося, о них было сообщено и лэну директору, и его заместителю, после чего лэн Даорн в спешном порядке отправился выяснять детали.
Правда, тхаэров не особенно заинтересовали подробности этого происшествия, поэтому они не стали уточнять, считает лэн директор это диверсией или же оно само полыхнуло. Зато все, что происходило на озере и в его окрестностях, заинтересовало их до крайности.
К счастью, лэн Даорн не подвел и дал господам тхаэрам подробные разъяснения по поводу того, почему я оказался один, где взял спортивный ардэ, откуда у меня образовалась гематома и, главное, по какой причине мы своевременно не обратились к целителям.
Говорил он при этом ровно, четко, убедительно и ни на шаг не отступил от обговоренного нами плана. Правда, время от времени он все-таки отвлекался и бросал в мою сторону откровенно тревожные взгляды. Но господа тхаэры с пониманием отнеслись к беспокойству опекуна, всерьез озабоченному самочувствием воспитанника. Поэтому его никто не отозвал в сторонку, никто не настаивал на том, чтобы допросить не только его, но и меня. И ни один из них ко мне даже не приблизился, справедливо рассудив, что пока и показаний взрослого будет достаточно.
Не успел я об этом подумать, как бдительно отслеживающий обстановку модуль вдруг подал сигнал тревоги.
«Внимание, — бодро сообщила у меня в голове Эмма. — Зафиксирована неудачная попытка ментального воздействия».
О. Так это не простые тхаэры, а среди них каким-то чудом затесался менталист?
Хотя, в принципе, это было ожидаемо, поэтому я не зря подстраховался. К примеру, амулет мастера Даэ как снял перед купанием, так его потом и не надел. Ну и своевременно дал наставнику веский повод для беспокойства.
Если бы амулет сейчас был при мне, то полноценная ментальная проверка стала бы невозможной. Вернее, ее бы непременно провели, только чуть позже и уже совсем в других условиях. Но в нашем случае будет намного лучше, если меня проверят сразу. Именно тогда, пока еще свежи воспоминания о случившемся, пока я травмирован и, соответственно, выбит из колеи. Ведь именно тогда мои эмоции будут особенно яркими и живыми. И именно тогда можно будет с уверенностью утверждать, что я никого не обманул.
Что же касается наставника, то, как я уже сказал, в эмоциональном плане он был далеко не так спокоен, как это было необходимо. Но пока его терзала не наигранная тревога за меня, ни один менталист не смог бы сказать, с чем именно она связана. И ни один кибэ не вменил бы ему в вину некоторую, вполне объяснимую в подобной ситуации нервозность.