Печать Медичи
Шрифт:
Процессия въехала в Сенигаллию, сопровождаемая лишь войсками Чезаре: отрядом гасконской пехоты и его личной гвардией. Среди гвардейцев находился и Микелотто.
Мы были среди тех, кто замыкал процессию.
Ворота за нами захлопнулись.
Тревога, которую испытывали капитаны, сменилась настоящим ужасом. Они решили спешно попрощаться со своим правителем и вернуться к войскам, оставшимся за стенами города. Но Чезаре попросил их подождать и продолжал мило беседовать с князем. Его явное дружелюбие и любезность смутили их. Он сообщил им о том, что у него
Когда мы подъехали к вилле, Чезаре Борджа спешился, и у капитанов не было иного выбора, как сделать то же самое.
Но Фелипе и Грациано оставались на конях. Фелипе многозначительно посмотрел на меня, и я, надеясь, что правильно его понял, попытался убрать нашу маленькую повозку подальше от входа. Но солдат было слишком много, и мы оказались зажатыми в толпе.
Чезаре широким шагом проследовал во двор особняка. Капитаны пытались поспеть за ним. Там была лестница, ведущая со двора на второй этаж. Чезаре пересек двор и начал подниматься по лестнице.
Капитаны направились следом за ним.
И в тот же миг оказались арестованы Микелотто и его гвардейцами. Фактически не было ни схватки, ни сопротивления.
Так быстро и решительно скрутили гвардейцы этих несчастных, что те даже не успели выхватить из ножен мечи.
Ловушка захлопнулась.
— Подождите! — крикнул один из молодых капитанов, обращаясь к Борджа. — Умоляю вас, ваше сиятельство! Хотя бы выслушайте нас!
На верхней ступеньке Чезаре остановился. Оглянулся и посмотрел вниз, на своих поверженных врагов. Потом повернулся и вошел в дом.
Окружавшие нас солдаты ринулись вперед. Грациано и Фелипе крепко держали под уздцы лошадь, запряженную в нашу повозку. Маэстро накрыл мои руки своими, чтобы помочь мне держать поводья, и совместными усилиями мы выбрались из толпы и двинулись к главным воротам. Тут мы увидели впереди нас Макиавелли. Стараясь перекрыть гул толпы, он крикнул нам:
— Ко мне! Ко мне!
Вдоль внутренней стены он проводил нас к другим воротам, охранявшимся какими-то известными ему людьми. Наверняка это были его собственные агенты, которым он платил деньгами из флорентийской казны. Не говоря ни слова, мы выбрались за ворота и оказались на берегу реки, где стояла лагерем кавалерия Борджа.
Там мы и ждали, пока солдаты прочесывали весь город, поднимая людей с постели и убивая любого, заподозренного в участии в заговоре против Борджа. Когда наступила кромешная тьма, Макиавелли покинул лагерь и отправился на разведку. Вернулся он только на рассвете, мрачнее тучи.
Капитаны кондотьеров были связаны и брошены в одну из комнат в нижнем этаже здания. Уже за полночь, то есть в первый день нового, 1503 года, Микелотто задушил Вителоццо и молодого капитана, связанных на скамье спинами друг к другу.
— Простите меня за то, что вынужден принести вам самые ужасные новости, — сказал Макиавелли. —
Фелипе пошел к хозяину сообщить ему о смерти его друга и не возвращался более часа.
— Маэстро нездоровится, — сказал он нам, когда пришел обратно. — Ему нужно время, чтобы прийти в себя. Нам надо попытаться пробраться во Флоренцию, где он сможет восстановить силы. Я напишу Валентино об этом. Надеюсь, он так поглощен своей вендеттой, что ему сейчас не до нас. Маттео! — обернулся он ко мне. — Можешь поскорее подготовить лошадей?
Я отправился в жалкое, едва спасавшее от холода укрытие, где были привязаны лошади. Перед ними лежало сено, но поскольку из города всю ночь доносились крики и там полыхали огни, животные были очень беспокойны. Они толкались, нервно переступали ногами, натягивали привязь. Ласково поговорив с ними, я их немного успокоил и хотел уже было отвязать ту лошадь, которую мы запрягали в телегу, как вдруг заметил за деревьями двоих людей. Они довольно хорошо были видны при свете луны. Я узнал их. Один из них находился в комнате в тот день, когда мы впервые увидели Чезаре Борджа. А вторым был сподручный Сандино.
Я опустился на колени. Лошадь за моей спиной зашевелилась и ткнулась мордой мне в плечо. Накрыв ладонью ее длинный нос, я мягко подул ей в ноздри.
— Не выдай меня, дружище! — тихо промолвил я. — Моя жизнь зависит от тебя.
Морозный воздух донес до меня обрывки их разговора. Я услышал название города:
— … Перела…
Перела!
— … там… видели мальчишку… несколько недель назад…
А потом очень отчетливо один из мужчин сказал:
— Его люди уже скачут в Перелу. Сандино тоже поедет туда, как только отчитается перед Борджа. Он поклялся сжечь крепость и всех ее обитателей.
У меня вмиг скрутило живот, и меня чуть не вырвало.
Сандино собирается напасть на Перелу!
Глава 21
Начало светать, когда я закончил седлать и запрягать лошадей. Фелипе и Грациано вышли мне навстречу.
— Молодец, Маттео! — похвалил меня Грациано и начал складывать вещи.
Фелипе положил в повозку какой-то ящик и сказал:
— Пойду подниму хозяина. Нам надо выехать до того, как лагерь проснется.
— Я не могу поехать с вами! — внезапно заявил я.
— Что за чепуху ты несешь! — резко возразил Фелипе.
— Что ты здесь забыл, Маттео? — удивился Грациано.
— Нет, здесь я не собираюсь оставаться, — сказал я. — Мне надо в Перелу. Я подслушал разговор двух людей Борджа. Они собираются напасть на крепость и убить всех наших друзей.
Фелипе поднес фонарь к моему лицу:
— Это правда?
— Да, я все слышал.