Печать позора

Art Даша

– Яна, приди в себя. Нам нужно выбираться. Надо вызвать скорую.

Я начала ощупывать карманы, но телефона не было. У Яны тоже.

Что делать?

– Жаки, - услышала я.

Николас вбежал в раздевалку.

– Что здесь произошло?
– Он говорил неровно, явно запыхавшись.

– Нужно отвезти Яну в больницу...

– Мы не должны её трогать, - ответил он, доставая телефон.
– Мы можем ухудшить её состояние. Я вызову скорую.

Я кивнула.

Николас вывал скорую помощь. Мне

казалось, что их не было слишком долго.

Я судорожно сжимала руку Яны. Вода перестала лить. Я полностью промокла. Меня била крупная дрожь. Николас оторвал мои руки от Яны, сжал их.

– Всё будет хорошо, - уверенно заявил он, - не переживай.

– Почему так долго?
– По моим щекам потекли слезы, я всхлипнула.

На меня обрушился весь ужас произошедшего. Яна серьезно пострадала. Что эти уроды сделали с ней? Что если она при смерти? Мы не можем знать наверняка.

В моей голове полный бардак. Всё шло вперемешку, ни одной связной мысли.

– Мы ждем всего минуты две.
– Николас успокаивающе гладил мои руки.
– У тебя губа разбита. Кто это сделал?

Я не ответила. Какая разница? Моя губа - ничто по сравнению с Яниными ранами.

– Это они? Я видел, как они выбегали из школы. Кто тебя ударил? Сэм? Колин?

– Сара, - выдохнула я.
– Но Яне больше досталось. Это я во всем виновата...

Мой голос сорвался. Я зарыдала. Николас смотрел на меня очень нежно и вместе с тем тревожно. Он тоже дрожал, его одежда также промокла, волосы торчали в разные стороны, с них на лоб и шею стекала вода.

– Если бы... я не... сказала... эти слова утром, этого бы... не было....

Николас хотел обнять меня, но что-то его остановило. Он лишь положил руку мне на плечо. Не смотря ни на что, я была так рада, что Николас сейчас здесь, рядом со мной.

– Ты здесь ни при чем.

Скорая помощь приехала спустя еще пару минут. Всё это время я и Николас просто смотрели друг на друга. Между нами все же возникала невидимая нить, как бы сильно я это не отрицала.

Они быстро положили Яну на носилки. Я и Николас тоже поехали с ней.

– Жаклин, что произошло?
– мистер Палмер встретил нас в больнице.

Я перестала реветь, но не могла сказать ни слова. Меня закутали в теплый плед. Николас прижал меня к себе, я не сопротивлялась. На улице было прохладно и ветрено. Меня бил озноб.

– Это избиение, мистер Палмер, - ответил Николас за меня.

– Яна...
– я икнула, - она в порядке?

– Ею занимаются, - ответил мистер Палмер.
– Я хочу осмотреть тебя.

– Но я в порядке...

– У тебя кровь.

Мистер Палмер кивнул Николасу, чтобы тот вел меня следом за ним. Мы вошли в смотровую комнату. Николас усадил меня на кушетку. Сам встал рядом. Мистер Палмер что-то накапал в прозрачную крышечку и протянул мне.

–

Выпей, это успокоительное.

Я послушалась. Мистер Палмер надел перчатки, приступил к осмотру моего лица.

– Разбита губа, синяк на щеке.

Он обработал мою губу, намазал чем-то и заклеил пластырем.

– Хорошо, что у тебя нет других травм.

Мистер Палмер печально улыбнулся, а Николас, казалось, выдохнул.

– Яне... она... это всё моя вина.

– С чего ты это взяла?
– Голос мистера Палмера успокаивал. Казалось, что он и вовсе не переживает, но я точно знаю, что это не так.

Глаза опять заслезились.

– Яна утром заступилась за меня. И я нагрубила Саре. Она предупреждала, что отомстит... но Яна...

Я сорвалась на хрип. Это какой-то нескончаемый кошмар.

– Яна не та девушка, которая боится угроз.
– Мистер Палмер сжал мои плечи.
– Она девочка самостоятельная. Если она заступилась, значит, так было нужно. Ты не должна винить себя. В конце концов, ты тоже жертва.

Мистер Палмер посмотрел на Николаса. Тот все это время стоял, не шевелясь и наблюдая.

– Ты тоже там был?

– Нет, мистер Палмер, - поспешила ответить я, - его там не было. Он прибежал, только когда включилась пожарная сигнализация. Их уже не было. Николас вызвал скорую помощь.

Мистер Палмер сделал глубокий вдох и выдох.

– Хорошо. Вы можете быть свободны. Я пойду, узнаю, что с Яной.

– Я никуда не пойду!
– Я быстро встала с кушетки, скинув при этом плед.

Николас снова накинул его мне на плечи.

– Мы подождем известий в приемной, - сказал он, кладя руку мне на плечо.

Медсестра дала нам сухие вещи. Джинсы и футболки.

Я вошла в туалет, чтобы переодеться, посмотрела в зеркало. Моё лицо бледное и зарёванное, а глаза красные и опухшие. Губа тоже опухала, на ней пластырь. На левой щеке начинает проявляться синяк. Волосы свисают, словно мокрые макаронины. Я закрутила их в узел.

Переодевшись, я вышла. Николас уже ждал меня, прислонившись к стене.

Мы направились в приемную. Парень взял меня за руку, подвел к одному из кресел. Он сел, а меня потянул себе на колени, я сопротивлялась, но затем ощутила тепло его тела.

Я замерзла, меня все еще потряхивало. Николас прижал меня к себе, одной рукой гладя меня по спине. Это действовало на меня очень успокаивающе.

– Я не буду приставать, - шепнул он мне на ухо.
– Просто посиди так.

Я не знаю, сколько мы так сидели. Окружающие косились на нас, безусловно, узнавая.

Мы с Николасом очень популярны в нашем городке. Он как «божественный» идеал. Ха, тут я бы поспорила. А я как изгой, находящийся на самом дне нашего расчудесного общества. И сейчас это «божество» уже битый час обнимает «нижайшее существо».