Печать скорби (Война за мир)
Шрифт:
Опаньки! Сварог замер. За сосняком, который он обогнул, праздник открылся ему во всей своей красе и широте масштаба. Там, откуда он только что пришел, выходит, были своего рода задворки торжества, а все основное сосредоточено здесь. Взгляду Сварога открылась небольшая, но самая настоящая долина, окруженная темными лесистыми холмами. А посреди долины был возведен целый ледяной городок. (Сварог не подходил, не проверял, но судя по виду, сделано все из того же материала, имитирующего ледяные глыбы.) Над городом возвышался замок: цитадель с четырехскатной крышей и окнами-бойницами, а вокруг — зубчатая крепостная стена трехметровой высоты с угловыми башнями. На башнях трепыхались флаги с незнакомой Сварогу символикой — два медведя, встав на задние лапы, оперлись передними на могучий кедр и задрали головы кверху. (Почему-то
Вокруг лепились все прочие постройки «ледяного городка». Тут и горка, с которой с визгом и нетрезвыми воплями скатывались вполне зрелые дяди и тети; и квадратные, круглые, открытые, закрытые, словом, всякие разные павильоны, где пели, ели и плясали; тут и явно искусственный — уж больно кругл — пруд, из центра которого бил невысокий фонтан со светящимися разноцветными струями; и два домика, соединенные открытой галереей; и грот, внутри которого горели факелы.., ну и множество столов тут и там, заставленных яствами и напитками. А это никак бассейн? Ну да! Сработанный все из того же «льда», подсвеченный снизу разноцветными огнями. В похожей на восьмерку чаше плескались одетые в купальные костюмы люди. Переодевались купальщики в домике, чем-то напоминавшем русский народный терем-теремок... Короче, гуляли тут пышно, с размахом и удалью. А сколько ж во все это квазиледяное великолепие вколочено деньжищ! Или в этом мире коммунизм уже построен?!
«Удачно я зашел!», — порадовался Сварог мысленно.
Та музыка, что показалась ему знакомой, доносилась из павильона с обширной террасой, на которой покачивались в медленном танце пары, но ее источника он не обнаружил — казалось, сам воздух рождал мелодию: гитарные переливы, источающие аккордами испанскую грусть. Впрочем, в равной степени грусть могла быть и таларской, и неизвестномирской.
С другой стороны павильона была выстроена небольшая сцена (надо ли уточнять, что тоже ледяная?), с которой для горстки гостей внизу неслышно вещал что-то высокий седогривый господин в черном длиннополом сюртуке, окруженный несколькими господами чиновничьего вида. Вещал он победно, убедительно, рубя воздух ребром ладони — ну чисто парторг на митинге по поводу открытия первой очереди комбината. Люди внизу слушали внимательно, но бурными и продолжительными аплодисментами разражаться не спешили. А за сценой, чуть вдалеке, угадывалось нечто неидентифицируемое: прямо на земле было натянуто огромное полотнище с каким-то концентрическим рисунком, каким — отсюда не разглядеть. Не то герб, не то исполинская мишень. Не иначе, для стрельбы небесными молниями...
На Сварога действительно не обращали никакого внимания. Ну стоит себе мужик в камзоле, ну потягивает что-то алкогольное, эко дело, эка невидаль. Что очень и очень хорошо. И это позволяло Сварогу чувствовать себя спокойно и уверенно. Иногда нет ничего приятнее на свете, чем когда до тебя нет никому никакого де...
Ага, вот и не правда. Сглазил. Сварог насторожился и придал лицу безмятежный вид. Оказывается, далеко не все игнорируют Его Величество Сварога Первого...
Срезанных колонн и столов с подносами повсеместно было понатыкано множество, и возле каждого кучковалась группка празднующих. Слева, совсем рядом с сосняком, вокруг одной из таких ущербных колонн собрались четверо вальяжных мужчин и одна дама. Дама — в длинном бордовом бархатном платье с глубоким, как Марианская впадина, декольте — была поглощена светской беседой, очаровательно смеялась, запрокидывая голову, кокетничала, пила что-то из конусообразного фужера.., но при этом изредка и вполне профессионально сканировала обстановку. Сварог мельком заметил это и оценил. А потом дама — черт знает, сколько ей лет, не то девятнадцать, не то все сорок — тряхнула короткими рыжими волосами, незаметно для собеседников в очередной раз огляделась.., и заметила Сварога. И на секунду будто зацепилась взглядом. Как крючком. Причем секунда эта длилась долго. Потом рыжеволосая красавица как ни в чем не бывало отвернулась, потеряв к Сварогу всякий интерес, и что-то такое сказала вальяжным мужчинам, от чего все расхохотались.
Ну-ну.
Сварог допил прихваченный с собой бокал и пожал плечами. Подумаешь.
Сварог поставил пустой бокал на скатерть, взял полный и направился к террасе, где танцевали под гитарные аккорды...
— Эт-то как понять! — раздался за спиной грозный басовитый оклик. — Что ты тут делаешь!
Сварог почему-то сразу понял, что обращаются именно к нему. Медленно, не теряя достоинства, повернулся. За спиной, уткнув руки в бока, стоял тип.., в камзоле серого и зеленого цветов. Откормленная рожа, центнера полтора живого весу и черная борода. По виду — типичный прораб. А еще с эдакой мордой и комплекцией хорошо служить городовым. Или играть в народных театрах Карабасов-Барабасов.
— Че встал? — «прораб» пристально вгляделся в Сварога:
— Погоди-ка... А ты кто такой? Чего-то я тебя не видел. Из какого подразделения?
И что на это ответить? Знать бы хоть, что за подразделения такие... Ну да всегда можно прибегнуть к грубой силе. Хотя, понятное дело, средь шумного бала мордобой затевать не хотелось бы.
— Да я это... — промямлил Сварог, всем своим видом демонстрируя невинного и оскорбленного, и показал себе за спину. Незатейливо, но иногда работает. Пускай «прораб» сам за него придумывает ответ.
— Че дурака из себя строишь! — побагровел бородач. — Совсем оборзели, да?! Нажираются тут под шумок, забыв про...
Под новый всплеск невнятных криков, рукоплесканий и женских визгов небо прочертили разноцветные линии и принялись стремительно рисовать прямо в воздухе геометрические фигуры, сплетаться в сложнейшие орнаменты, мерцать, пульсировать.., и даже вспыхивать объемными фигурами! Сварог даже проверил, не включил ли он случайно «третий глаз». Нет, не включил, действо происходило в реальности. Вот высоко над головой появился белый женский лик красоты необычайной, растекся, превратился в языки зеленого огня, из которого в разные стороны разлетелись синие птицы, обернувшиеся, перед тем как исчезнуть, уносящимися к огромному закатному солнцу парусниками... Словом, зрелище было завораживающим, волшебным.., но, черт возьми, Сварог по-прежнему не чувствовал и тени магического присутствия. Значит, и впрямь колдовство в этом мире от таларского отличается кардинально, так, что даже определитель не берет...
И тут же получил подтверждение этому выводу: где-то совсем рядом вдруг запиликала музыка, ни дать ни взять — исполняемая на допотопной «Эонике». Уж не из кармана ли «прораба»? «Табакерка?» — подумал Сварог, потому что и на этот раз проявлений колдовства детектор не обнаружил. Но «прораб» как-то странно мотнул головой — будто решил почесать подбородок плечом, но в последний момент передумал, — взгляд его мигом затуманился, и он спросил в пустоту:
— Да?..
Помолчал несколько секунд, прислушиваясь к отдаленным крикам веселящейся толпы, причем выражение его лица менялось от напряженно-внимательного к озабоченному, а потом ответил невидимому собеседнику, глядя сквозь Сварога:
— Понял, все понял! Немедленно приступаю!
Его глаза вновь стали злыми и колючими, и он заорал на Сварога:
— Дьявол! Господин И уже подлетает, а у нас еще ничего не готово! Ты, урод, хватай поднос и бегом к Чертовой Бане! Понял? Понял, спрашиваю?! Потом с тобой поговорим!
И не дожидаясь исполнения приказа, «прораб» унесся куда-то в глубь ледяного городка. "Будет исполнено, ваш-блаародь, — проводил его взглядом Сварог. И подумал:
— И за кого он меня принял? За прислугу, что ли? А может, тогда и в самом деле взять этот поднос — руки ж в конце концов не отвалятся, его потаскавши — и походить себе, осмотреться? К тому же напиточек всегда под рукой, ну а ежели кто другой пожелает причаститься, мы возражать не станем, угостим, не звери ж мы какие-нибудь, в конце-то концов..." Сварог, то ли под влиянием выпитого, то ли оттого, что в кои-то веки не надо было немедленно бежать куда-то и кого-то крушить, спасая мир, пребывал в довольно благодушном настроении...