Печать Сумрака

Лукьяненко Сергей Васильевич

Кабинет для допроса меня поразил. Два поставленных встык стола, десяток стульев, кулер для воды – и все. Никогда не считал себя сибаритом, но бессмысленное стремление к аскетизму всегда удивляло. Как-никак двадцать первый век на дворе. Зато состав Светлых оказался полностью предсказуем: Максим, оставленный руководством за старшего, нагловатый оборотень, завербованный в Дозор прошлым летом, и тот самый парнишка, из-за которого весь сыр-бор разгорелся.

Пару секунд я изучал подозреваемого. Парень как парень, таких миллион. Розовощекий и оптимистичный, как большинство его сверстников, вялый подбородок, нос картошкой. В прежние времена в его возрасте

успевали отслужить, жениться, завести детей и схлопотать пулю на дуэли. А сейчас… и впрямь планктон, как пошутил кто-то из наших. Но это так, лирика, куда важнее была его аура. Ровная, слегка шипучая аура недавно инициированного Иного. В меру эмоциональная – парень нервничал, но не чрезмерно. Жаль. Выходит, он и впрямь ни при чем. Точнее, считает, что ни при чем.

– Доброй ночи, служивый, – поднялся навстречу Максим, крепко пожал мне руку, за что заработал неодобрительный взгляд Инги.

– Здравствуйте, – поспешно поздоровался парень.

– Это он? – дежурно поинтересовался я и поймал яростный взгляд оборотня.

– Он, – невозмутимо подтвердил Максим. – Да ты садись, в ногах правды нет.

Стул оказался жестким, с неудобной спинкой. Рядом устроился Аркадий. Выглядел он комично: лицо от волнения пошло красными пятнами, из распухшего носа торчали окровавленные ватки. Нос ему сломали во время вечерней стычки, но Аркадий наотрез отказался лечить производственную травму. Хотел наглядно продемонстрировать Светлым работу их оборотня-беспредельщика. Только сейчас Светлым было не до Аркадия. Они следили за каждым моим жестом.

– Романов Алексей? – Я поставил правую руку на стол. – Смотри на ладонь.

– Простите? – На лице парня появилось недоумение.

– Смотри на ладонь, постарайся ни о чем не думать.

Парень едва заметно улыбнулся.

– Ладно. Только учтите, я не гипнабелен.

– На ладонь смотри. – Я подкрепил слова слабым импульсом Силы.

Со второго толчка парень сломался. Неплохо, большинству хватает одного. Лично я не стал бы возиться с этой полугипнотической методой, ударил Доминантой или Сеансом Правосудия. Никакой субъективщины, никакой возможности солгать, полное подчинение, ответы на все вопросы. Но Светлые выступили против прямого вмешательства в психику подопечного. Я не настаивал. То, что мне разрешили вести допрос, – уже уступка с их стороны. Видать, напугались заваренной ими каши.

Я выждал минуту, давая парню расслабиться. Деформированная аура шипела, топорщилась эмоциональными гребнями и никак не желала успокоиться. Одновременно я наблюдал за Светлыми. Светлые нервничали. Даже многоопытный Максим прятал напряжение под привычной маской невозмутимости. Оборотень и вовсе походил на сжатый комок мускулов. Казалось, он готов наброситься, стоит мне громко чихнуть. Но больше всех волновалась волшебница. Точнее, она единственная не скрывала своего состояния. Я насчитал четыре подвешенных на рефлекс заклинания, из них три явно боевых. Это не считая тонких линий Силы, идущих от нее к соратникам, и еще одного канала, связывающего ее с загипнотизированным парнем. Волшебница умудрялась сканировать Светлых и подсудимого – не применяют ли к ним чего неразрешенного. Троих одновременно. И все это на втором уровне Силы!

Бедная. Ты же потом месяц пластом лежать будешь.

Морщины на лбу парня разгладились. Лицо приобрело то умильное выражение, что свойственно только грудным детям и Светлым. На губах заиграла улыбка.

– Имя, фамилия.

– Алексей Романов, – охотно откликнулся парнишка.

Ему было хорошо.

– Уровень Силы?

Он промолчал.

– Год инициации?

Снова молчание. Интересно. Выходит, его и впрямь инициировали на днях, не рассказав про Иных ничего.

Я взял у Аркадия планшет, открыл фотографию убитой вампирши.

– Тебе знакома эта женщина?

Парень посмотрел на фото и кивнул.

– Где и при каких обстоятельствах вы встретились?

– Я шел с работы. – Голос парня звучал неуверенно. – Ко мне пристали гопники. Четверо ребят и девушка. Хотели отжать телефон и деньги. Потом она… превратилась в вампира. У нее выросли клыки… Потом я проснулся. Пошел на кухню, достал колу…

– Стой. – Парень послушно замолчал. – Подробности. Она подошла к тебе, дальше?

– Она сказала, что я милый, – охотно пояснил парнишка. – Поцеловала. Сказала, что я милый. Обняла. Потом она превратилась в вампира. У нее выросли клыки. Потом я проснулся…

– Стой.

Я отвел взгляд, с минуту разглядывал унылые синие обои. Мне надо было собраться с мыслями.

Первым не выдержал оборотень.

– Что вам еще надо? Он все сказал! Как видите, к убийству вашего кровососа он не имеет никакого отношения.

– Костя, обожди. – Максим положил руку ему на плечо.

Я проигнорировал оборотня, снова повернулся к улыбающемуся парню.

– Еще раз. Не спеши. Вспомни, как все было. Вспомни запахи, цвета, ощущения. – Я послал еще один импульс Силы, и Светлая волшебница тут же заелозила на стуле. Максим Максимович сделал успокаивающий жест.

Парень снова нахмурился.

– Она сказала, что я милый, – угрюмо повторил он. – Поцеловала. У нее очень красивая грудь. Но губы были сухие, а глаза как стеклянные. Она сказала, что я милый. Обняла. Где-то заиграла музыка. Приятная такая… Потом стало холодно, подул ветер. Все стало бесцветным, как в старом кино. Потом у нее выросли клыки. Длинные и тонкие такие, как иглы. Потом я проснулся. Нога затекла. Я встал, пошел на кухню…

– Достаточно.

Следом за волшебницей заелозил Аркадий. Причина, правда, была в другом. Он явно хотел перейти ко второй части допроса, а первую рассматривал исключительно как потерю времени. И совершенно напрасно. Мы имели тот редкий случай, когда отсутствие результата само по себе было результатом.

– Что произошло сегодня? Без подробностей.

– Я рано проснулся. Долго не мог уснуть. Позавтракал. Поехал на работу…

– Что было после работы?

– Я ехал домой. Стоял в пробке. Мне позвонили… – Парень запнулся.

– Кто позвонил? – В его состоянии такие микропаузы всегда что-то значат.

– Не знаю. Номер не определился. Звонила женщина. Она спросила, где я. Я ответил, что еду домой. Она сказала, что мы скоро увидимся. У подъезда я встретился с Костей. Он хотел поговорить. Потом подъехал «лексус». Из него вышли четверо. Главным был он, – кивок в сторону Аркадия. – Началась драка. Потом я проснулся в квартире матери…

Мне стоило труда сохранить невозмутимое выражение лица. Попытка выяснить подробности ни к чему не привела. По всему выходило, что, когда наши гусары сцепились с оборотнем в погонах, парень бессознательно попытался уйти в Сумрак… и проснулся в безопасном месте в паре километров от своего дома. Не помнящий ничего, уверенный, что все это было сном, невинный как младенец.

Он продолжал и продолжал говорить, рассказывая про мамин борщ и сгоревший телефон. Я, не делая попытки прервать, обдумывал рассказ.