Печать Света или Зарница Нового мира
Шрифт:
— Как вы посмели? — хотелось прокричать, но голос был сиплым, надрывным. Он рвался откуда-то из груди, причиняя боль своей обжигающей яростью.
Удивительно, но я почувствовала, как серокрылый дрогнул. Он перестал осматриваться, выискивая новую угрозу, и ошарашенно посмотрел на меня. Остроухий тоже перестал рыскать по комнате и замер, полуобернувшись к нам. В дверях краем глаза я приметила непонимающего происходящего Канреса — молодой супруг запыхался, словно бежал со всех ног. За его спиной, кажется, показалась фигура спешащего к нам драгаса.
Но
— Я вас спросила, — ярость в груди стала будто раскалённым шаром, заставляя морщиться. Я попыталась сдержаться от стона боли, сжав с силой челюсти. — Как. Вы. Посмели?
О, нет, это не ирлинг дрогнул, это пол, стены, да весь замок начал мелко дрожать. И эта дрожь только набирала обороты. Правда, мне казалось, что колотит только меня.
— Ири, — осторожно начал было Гэлд, но всё дрогнуло так, что мужчине пришлось принять более устойчивую позу, чуть присев и пошире поставив ноги.
— Это была обманка тёмных, — с еле скрытой в голосе ненавистью отозвался Рэин.
— Нет! — рыкнула я, зыркнув в его сторону. Мужчина почему-то тут же стал землисто-бледным, едва не отступив назад. — Это. Была. Мила!
— М-мы не можем этого знать наверняка, — голос остроухого дрогнул, но муж быстро взял себя в руки.
— Это. Была. Мила! — повторила я. Мне казалось, что меня не слушали, словно не понимали, что я пыталась донести. Ещё и это ощущение калёного железа у сердца заглушало голос разума. Хотя он всеми силами пытался достучаться до своей разозлённой хозяйки и сказать, что мужчины не виноваты, просто восприняли подругу как угрозу, и им нужно просто всё спокойно объяснить, а не рычать упрямо одно и то же.
В какой-то момент боль стала просто невыносимой. Тихо застонав, я сжала ночнушку-платье на груди, будто это могло помочь, и стала оседать на вдруг ослабевших ногах.
— Ири! — испуганно выкрикнул Гэлдар, подхватывая меня на руки. — Что это, Рэин? — крылатик поспешил положить меня на кровать, но, оказавшись там, я отвернулась от них, повернувшись спиной и сжавшись в клубок.
— Выброс силы, — глухо отозвался архимаг. — Источник ещё не раскрыт, связи не сформированы до конца, не закреплены.
— Но если так и продолжиться, то… — послышался рычащий и отчаянный голос Роуша.
— Да, Ири может выгореть, — согласился с ним Рэинтил.
— Мы можем перетянуть часть силы на себя! — слова блондина совершенно не придали спокойствия могучему воину.
— Тогда просто выгорим и погибнем уже мы, — голос эльфа стал болезненно глух. — Чудо, что мы едва можем ощущать отголосок сил. Похоже, Ири подсознательно сдерживает поток, перекрыв силу и не дав ей расплыться по нитям связей.
— Но что тогда… делать нам? — осторожно поинтересовался Канрес, чей голос непроизвольно дрогнул, показав степень накрывшего его ужаса.
— Я ещё никогда не встречал настолько сильной тэа, — было ответом ему и, одновременно, всем. — Никогда.
А я лежала, корчилась, могла только слышать их и постанывать. Хотелось выкричать всю эту боль, дать ей выйти, но было и страшно. Страшно, что она,
Перед глазами уже было белым бело от слепящего безумия боли. Я как могла сильно зажмурила глаза, но этот свет словно наоборот шёл из меня, и закрытые веки сделали только хуже. Но вот в слепящей кипельности белого вокруг появилась чёрная точка. Прямо как в том сне.
Она была недалеко, но и не настолько близко, чтобы протянуть к ней руку. Я смотрела на неё, молясь о прекращении этого ужаса, этой боли. Неожиданно точка дрогнула, будто по её краям прошлись волны.
Бух! И маленькая точечка вдруг превратилась в огромную чёрную сферу, раза в два больше меня самой, всё так же оставаясь на неизменном расстоянии от меня. Она дрожала, гудела и свистела, поглощая всю эту слепящую белизну. А мне казалось, что я стою на краю огромной пропасти, в которую падают целыми сугробами белоснежные пылинки, создавая сильный поток ветра.
Не прошло и минуты, как мои ноги начали скользить от всё увеличивающегося потока созданного ветра. Он толкал меня в спину прямо в эту пропасть. Сопротивляясь ему я забыла о боли, сосредоточившись на том, чтоб просто не улететь в это пугающее ничто. Поэтому не сразу поняла, что мою талию держат сильные руки, помогая сопротивляться. Их обладатель закрывал собой и поток ветра, позволяя чуть расслабиться и не глохнуть от нарастающего гула.
— Ещё рано, — мягкий глубокий голос раздался над правым ухом. Он пробирался под кожу, вдруг пошедшую мурашками, проникал в самые глубины души, унимая ту боль так легко, будто это был простой жар, к которому приложили прохладу.
— Рано? — я не поняла его слов. Может что-то ещё сказал, но гул был слишком оглушительным.
— Верно, милая, — так же отозвался незнакомец, которому, казалось, и не мешал посторонний звук. Но чужим мужчина мне совершенно не казался. А его объятья и вовсе ощущались мной, будто любимый дом, по которому так скучала моя душа.
Мужчина хмыкнул, будто услышал мои мысли. Я чувствовала в этой ухмылке улыбку мягкую, добрую, нежную. И такую дорогую, долгожданную.
— Тьма почти пробудилась, — решил он перейти сразу к делу, делая шаг назад от всё ещё растущей пропасти. — Нам нужно лишь подождать своей очереди, дать им возможность встретиться и прийти в этот мир. Чтобы они дали возможность сделать это нам с тобой.
Я смотрела в бездонную глотку ужасного ничто. На мгновение показалось, что я увидела высокую и крепкую мужскую фигуру. Вся в чёрном, она почти сливалась с окружающей Тьмой. Но на нём была белая маска. Он стоял, смотрел на нас, а потом будто приветственно кивнул и, обернувшись, словно его позвали, ушёл не оглядываясь.
— Осталось немного, — улыбнулся мой спаситель. Не знаю зачем, но я подняла взгляд на него, чтоб ахнуть. В белёсой пустоте висела чёрная овальная маска без каких-либо прорезей. Просто чёрный овал.