Печать Тьмы, или Мила из Другого мира
Шрифт:
Но куда мне идти? Понятно, что двигаться надо, но…
– Куда теперь? – выдохнула вслух.
– Прямо, – тихо прошептал ветер за спиной, заставляя вздрогнуть сильнее и начать озираться.
– Кто здесь?
А в ответ тишина. Замечательно. Ну ладно, вперёд, так вперёд. С глюками разберусь, когда выберусь к деревне, городку или хотя бы к трассе.
***
Вардан эр Расшир
– Мой господин? – сонно и лилейно простонала Эйша – вроде, так звали эту девушку, решившую согреть его постель этой
Мужчина хмыкнул, поднимаясь с кровати и еле сдержал злое рычание от очередной волны жгучей боли, пронзившей грудь над сердцем. Выдохнув сквозь на силу сжатые зубы, Вардан подошёл к зеркалу на стене. Взмах руки, и осветительные кристаллы у стола рядом с зеркалом мягко засветились, давая хозяину чётко разглядеть себя в отражении.
"С Тьмой всегда шутки плохи", – так, кажется, говорит отец. И сейчас, он понял это как никогда. На широкой груди слева ниже ключицы, на грубой смуглой коже медленно расползалось клеймо. Именно, клеймо. Антрацитово-чёрное, выжженное самой Тьмой, как знак Её Избранника – шестигранная звезда, пустая внутри. Пока ещё.
Но, зарх всех раздери, почему он?! Почему сейчас?! Если уж говорить о сроках, то выбор Ключа Тьмы только через две декады. Но метка уже дала о себе знать, избирая его – гордого драгаса, третьего меча Империи и второго наследника дома Расшир, – вопреки тому, что на эту роль всю свою жизнь готовили его младшего кузена Шедгарда.
И что теперь?
Не-е-е-ет, Вардан не готов расстаться со своими стремлениями, планами и свободой выбора только потому, что его шкурку подпортили и посадили на цепь. И у кого теперь эта цепь? У какой-нибудь мелкой тёмной магички, тарфии* или того хуже у низшей, у человечки? Нет, он не даст свою жизнь ей! Много чести! Но…
Но, так или иначе, ему лучше узнать, почему клеймили его и почему так рано? И насколько это всё грозит проблемами его семье, его Империи и ему самому? Ответы на эти вопросы есть лишь у некоторых личностей, одними из которых были его отец и дядя. Так что, не теряя времени, Вардан послал им магический вестник о срочной встрече, а сам быстро натянул чёрные штаны, накинул такую же рубашку, залез в сапоги и вышел из комнаты, даже не оглянувшись.
Выбравшись в нужную часть дворца, где располагалось крыло дяди и его семьи, мужчина направился сразу в кабинет брата отца. Там его уже ждали вызванные, весьма мрачные и встревоженные родственники.
– Что случилось, Вардан? – спросил его с порога отец. Мужчина выглядел как и он, только чуть старше, хотя стиль одежды они предпочитали один. Дядя же – старший из правящих близнецов – был более одетым, видимо, спать ещё и не ложился. Как сидел за столом с бумагами, так и сидит.
– Вот это, – выдал драгас, хватаясь за край наспех застёгнутой до груди рубашки и оттягивая его, тем самым показывая метку.
– Это же… – охнул отец, шагнув в его сторону, но резко остановившись, в нерешительности посмотрел на ошарашенного брата, резко поднявшегося с кресла.
– Печать Тьмы, – закончил за него Император.
– Но почему на тебе? – не мог прийти в себя Таркиас. – И почему так рано?
– Не знаю, – ответил Вардан, смотря только на Правителя, посылающего вестник куда-то ещё. И даже догадывался, куда и кому.
Вскоре в и так небольшом кабинете стало немного теснее. Два принца – Редвар и Шедгард – и главный жрец Храма Богов Авилан
– У вас есть мысли по этому поводу? – спросил Император, приводя всех в себя.
– Я-я-я не понимаю, – к Вардану подошёл жрец, рассматривая Печать, водя рядом с ней руками и всячески проверяя. – Истинная. Метка самой Тьмы.
– Но что могло к ней привести? – отозвался кронпринц и хмуро оглядел всех. – Насколько мне известно, до ритуала Выбора Избранной две декады.
– И это настораживает, – подвёл итог его отец, сел обратно в кресло, положил сложенные в замок руки на стол и тяжело вздохнул. Хуже положения для его страны, да для всех стран и не придумаешь. Никто не был к этому готов, и он знает это. Теперь нужно срочно что-то делать, пока не стало слишком поздно для всех.
– Могу лишь предположить худшее, Ваше Величество, – оторвался от Печати жрец. Мужчины посмотрели на него. – Избранная явила себя, но слишком рано и, возможно, против воли.
– Против воли? – зло рыкнул Шедгард, а его глаза мгновенно из чёрных стали тёмно-рубиновыми с алыми прожилками вокруг вытянувшегося зрачка.
И такая реакция была предсказуема. Подготовка Избранников Тьмы велась едва ли не с самого рождения. Их готовили к приходу Избранной, к жизни с ней, помощи ей, её защите и важности. Для таких, как Шедгард, Она должна была стать всем. И пусть теперь он этого лишён, но вбитые в него основы остались неизменны. К лучшему это или нет, Вардан не знал. Он знал лишь, что своей участи не рад от слова «совсем».
– Да, – кивнул служитель Богов, – и нам лучше скорее выдвигаться к Храму Тьмы. Мы не можем точно знать, что привело девушку туда и что стало причиной столь раннего её выбора Богами.
– Верно, – согласился Император. – Соберите отряд и немедленно выдвигайтесь. Нужно всё расследовать как в случае с Храмом – проверить его необходимо, – так и в других аспектах. А также привести Избранную сюда раньше, чем с ней что-либо случиться. Вардан, – посмотрел он на племянника, – в Храм выдвигаешься ты, – но словив непонимание, продолжил: – Девушка не могла бы уйти от него далеко, но ей нужна защита её Хранителей. Хотя бы одного, – и взгляд такой пронзительный, что драгасу пришлось склонить голову в повиновении. – Господин Авилан, свяжитесь со всеми жрецами и жрицами, сообщите о случившемся и попросите быть готовыми ко всему. А мы, – взгляд на сыновей и брата, – будем общаться с другими правителями. Им и другим Избранникам нужно быть наготове, а также провести проверку, ведь ситуация, – кивок в сторону Печати, – может быть не одинарна. И если это так…
Заканчивать фразу ему не пришлось, всё было понятно и так.
***
Мила
Шагаю, шагаю, да толку нет. Ничего вокруг, кроме ночной темноты и мелькающих в ней огромных стволов деревьев. Благо хоть земля без больших ухабов, горок и сильно торчащих корней, иначе убилась бы. Радовало одно – погони за собой я не слышала. Не факт, что её не было. Тут пятьдесят на пятьдесят, так что останавливаться нельзя.
Жаль, что силы не вечны. Можно сказать, что держусь я на ещё бегающем в крови адреналине и на чистом упрямстве. Да надолго ли их хватит? Не думаю. Ещё сотня другая шагов и я просто сваливаюсь под очередное дерево, между его корней, облокачиваюсь на ствол и проваливаюсь в тревожную дремоту.