Печать Тьмы, или Мила из Другого мира
Шрифт:
Смотря на небо, виднеющееся между ветвей деревьев, слушая журчание воды и шелест листвы, сама не заметила, как задремала. А вот разбудил меня невероятно аппетитных запах жаренной рыбки, заставляя вынырнуть из уютной дремоты и резко принять сидячее положение. Ух, зря я так! Тело тут же сковало болью.
И я бы продолжила шипеть проклятья и непечатную речь сквозь зубы, если бы не обомлела. В паре метров от меня весело потрескивает небольшой костёр, а над ним строены пять прутиков с нанизанными на них рыбками. И вокруг никого. Да и стемнело уже, сколько же я отдыхала?
– Даснэр, это ты? – осторожно огляделась я, выискивая
– Поешь, – тут же отозвался Невидимка, отчего облегчённый выдох не смогла удержать.
– Спасибо, – поблагодарила, подтягивая себя поближе к костру, и принялась за первую же приглянувшуюся рыбу. С золотистой корочкой, сочным мясом по краям раскрытого брюха, с которых капали в огонь капельки «сока». Вот от них костёр и разносил такой приятный аромат.
В животе взвыл кит. О-хо-хох, как же сильно я проголодалась! Сутки не ела ведь. Но из-за всего случившегося, а потом постоянного шага и усталости просто не чувствовала этого. Оттого и ела медленно и маленькими кусочками, чтобы желудок не сорвать. А так хотелось вгрызться в сочный поджаристый бочок. Эх!
Запив из фляги последний кусочек, тупо уставилась на сверкающую в свете костра воду озерца. Честно, не хотелось сейчас ничего. В душе было пусто, в теле сил не густо, а в голове лишь мелькала мысль: «Хочу домой. Я так устала». А с губ стихом сорвались недавно услышанные строки песни:
«Тропами сбитыми стопами
Ходят далями люди странные.
Их душа холода, замерзала до дня,
Трепетала, желала да устала».*
Эх, напеть мотив сил не хватит. Особенно грустно стало, когда где-то из-за спины раздались шелестящие шаги. Не человеческие. У людей нет стольких ног!
Вскочив на ноги, позабыв из-за страха даже о боли, резко обернулась и едва не заорала. Крик просто застрял в сжавшемся от ужаса горле. Передо мной стоял, прижавшись брюхом к размытой границе травы и гальки и раскинув пошире лапы, арахнид размером с корову! Весь чёрный, лохматый, с огромными жвалами под шестью блестящими антрацитовыми глазищами.
Где Даснэр, когда он так нужен? Почему он вообще невидимый? Чем прекрасно, хочу заметить, пользуется. Захотел что-то увидеть – тебя никто не остановит, захотел уйти или что-то скомуниздить – тоже. Но находящимся рядом с ним людям это скорее приносит неудобства. Например, мне! Стою перед чудовищем и даже не знаю, тут он или отошёл по нужде, к примеру?
Арахнид весь подобрался, как перед прыжком, и даже успел стремительно двинуться в мою сторону, как крепкие руки обхватили меня за талию и рванули что есть силы назад. И это было так резко, что меня почти сложило по полам, а перед глазами всё заволокло темнотой. Жаль, что не из-за обморока. Ведь его я познала, только почувствовав, как вышибает из груди последнее дыхание – если не саму душу из тела – от удара спиной в землю.
***
Даснэр кри’Арду
Почти половину декады он следил за неким магистром для одного ашкура, пожелавшего оставить как свою цель, так и себя инкогнито. Вот только аура силы выдавала его высокое положение, скорее всего он был из влиятельнейшего клана их королевства.
Только работа есть работа. Но ничего с целью не происходило. Обычная жизнь простого мага: дом-работа-дом. Только задание не позволяло расслабиться ашкуру. И наблюдение дало свои плоды уже на пятые сутки. Маг неожиданно открыл неконтролируемый коридор порталов и, выйдя в Астурском лесу, построил уже направленный портал.
А вот это уже интересно! Конечной остановкой стал Храм Тьмы! Что вообще так неожиданно понадобилось простому магистру в таком месте?
Ответ не заставил себя ждать. Мужчину встречали ещё восемь, уже укутанных в плотные чёрные плащи с глубокими капюшонами, не позволяющими Даснэру узнать их лица. Но запах одного из них явно принадлежит тарфию, а двоим рядом стоящим – лио-корсам*, огненным ящерицам. Магия сокрытия для этих рас почти непостижима, что на руку ашкуру, он их хорошо запомнил.
Его цель накинул на себя свой плащ, заранее подготовленный соратниками, и направился за всеми к главным дверям Храма. И смотря, как это девятка неизвестных просто берёт и вырезает всех находящихся на сегодняшнем служении жрецов, Даснэр всё больше хмурился. Просто так взять и пойти на послушников самой Тьмы! На такое простые существа, да даже безумцы не решились бы. А эти перерезали всех, а потом у самого алтарного камня начали странные приготовления.
Ритуал! Они собираются провести ритуал! И только сейчас ашкур заметил, как стремительно тень накрывает Ларпию. Значит, это будет богохульное действие, ужасное и обрекающим каждого из них на мучительную смерть. Но, кажется, девятку это не волновало. Зато говорили они хоть и не много, зато на нужные темы. Поэтому суть ритуала, его результат, желанная для них цель, вызвала внутри Даснэра пламя ярости, едва не выдав его присутствие.
То, что свершалось в те минуты перед ним, никак не должно иметь значение для него. Да только его душа, его пламя, дарованные его народу Богиней Тьмы – а именно против неё стоили козни неизвестные, – противились такому решению тела и разума. И когда чувства почти победили разум, ритуал был свершён, и на алтарный камень легло нежное девичье тело.
Дева, отмеченная Тьмой, явила свой лик. И, что удивило ашкура, не имела ни запаха, ни даже ауры. Пустая? Как такое может быть? Она либо действительно пуста, либо настолько сильна, что способна себя укрыть от всех. Последнее ещё более удивительно, ведь эта малышка – человек.
Она и повела себя как человек. Испугалась, попыталась сбежать и всё время оглядывалась. В какой-то момент, когда её глаза скользнули по Даснэру, мужчину буквально скрутило от осознания: он сам помогал ей сбегать, сам выдал себя и не даёт никому к ней подойти. А ещё она – его сурра! И её перепуганный, но решительный взгляд буквально заставляет его схватить её поперёк талии и рухнуть в пропасть у молитвенного места.
Удивительно, но, как бы ему этого ни хотелось, хрупкое тело он выпустил из объятий тут же со страхом сделать ей больно. Слишком силён физически – сожмёт и просто сломает, – слишком неистово внутри ревёт пламя от жажды обладания Ею. А страх напугать своей сущностью и вовсе заставил мужчину остаться невидимым.