Печать тьмы
Шрифт:
Не хочу ждать его и медленно бреду в сторону академии, насколько позволяет состояние. Меня до сих пор тошнит, да и ноги едва передвигаются, отказываясь подчиняться мне и заплетаясь.
Джеймс шагает следом — слышу, как хрустят ветки под его ногами, но не оборачиваюсь. Я злюсь на себя, что даже сейчас умудряюсь находить что-то очаровательное в его поступках и заботе обо мне. Радуюсь, что мама уехала и не увидит всего этого. Надеюсь, она хорошо устроится в новом городе и будет счастлива. Принц Тьмы разорвал чрезмерную ответственность, которую мама испытывала
Мы выходим к академии. Хоть была на кладбище всего один раз ночью, а дорогу запомнила хорошо. Джеймс всё это время молчит, а у меня сердце ускоряет биение, когда вижу, во что превратилось знакомое место.Лишённая жизни пустошь. Даже трава теперь выжженная, словно по территории прошлось пламя пожара.
Ускоряюсь и почти бегу, залетаю в калитку, часто дышу и скрещиваю руки на груди. Студентов во дворе нет. Если они и живы, то наверняка сейчас сидят взаперти.
— Ты сказал, что они продолжают обучение, — кричу я, обернувшись в сторону принца Тьмы, и тычу ему пальцем в грудь. — Та демонесса была права… Их используют, как еду? Да?
Голос срывается, горло саднит от боли. Однако душераздирающая обида куда сильнее любой физической боли.
— Адалин? — слышу такой знакомый хрипловатый голос и резко разворачиваюсь на месте.
Байрон.
Живой и здоровый.
Пусть и выглядит он неважно, но жив.
Сердце отбивает сильнейший удар, рвусь с места и бегу к парню, а он встречает меня, ловит в охапку объятий и прижимает к себе. Всхлипываю, понимая, что друзья у меня ещё остались, и я буду бороться за их благополучие. Байрон сжимает меня до хруста позвонков и рвано дышит, обнимая меня, словно в последний раз.
Чувствую не свою ярость, она проходится по венам и закипает в них. Оборачиваюсь, не разрывая объятий, и краем глаза замечаю, как зол Джеймс. Он разделил свои силы со мной, и я могу чувствовать его сильные эмоции? Ревнует? Да нет, конечно… Просто бесится, что его «игрушка» обнимает другого.
— Скажи мне, как ты? Что он с тобой сделал? Мы все чуть с ума не сошли, когда ты потеряла сознание, а потом он просто исчез… вместе с тобой, — бормочет Байрон, обхватывая моё лицо руками.
— Байрон, отпусти меня, пожалуйста.
Не хочу, чтобы последовало наказание, о котором меня так предостерегал Джеймс, поэтому лучше не провоцировать его. Кто знает, вдруг он на самом деле убедил себя, что я стала его игрушкой, и теперь буду выполнять все его поручения и бегать перед ним на задних лапках?..
— Ты теперь…
В глазах Байрона появляется жгучая боль. Он с горечью сглатывает и опускает руки, даже делает шаг назад.
— Поставила в известность своего бывшего истинного, что теперь принадлежишь мне, ведьмуля? — спрашивает Джеймс, приблизившись к нам.
— Да как ты смеешь, — рычит Байрон.
Я даже не успеваю опомниться,
— Стойте! — вскрикиваю я, вставая меж двух разъярённых парней. — Не нужно драться из-за меня. Прошу вас. Байрон, мы сможем поговорить с тобой позднее. Я всё объясню. Ладно? Скажи мне, как остальные? Рэйриан? Ректор? Они живы?
Байрон лишь фыркает, кривит губы и странно смотрит на меня. Разочарован? Да я сама собой разочарована, что уж? И всё же я надеюсь, что он ответит мне.
— А он тебя в известность не поставил? Вы же вроде как на одной стороне.
— Байрон, пожалуйста, не начинай, ладно?
— Я ещё не заканчивал, но твоё право… Все живы, но находятся в плену. Все мы здесь в плену. Он тебе об этом не рассказывал?
Вспоминаю слова Тори. Кажется, именно так зовут ту демонессу?.. Она была права во всём. И в том, что у них с Джеймсом были отношения. Впрочем, меня это точно не должно касаться. А тревожит, так как ревность ядовитой змеёй шипит в груди, заставляет чувствовать себя преданной. С чего бы? Принц Тьмы мне ничего не обещал и в верности точно не клялся.
— Я сам разберусь, что мне рассказывать ей, а что умалчивать. А ты ещё раз распустишь свои руки, и я тебе их отрублю, — шипит Джеймс, хватает меня за локоть и тащит за собой.
Байрон порывается вступиться, но я отрицательно мотаю головой, давая ему понять, что сейчас не нуждаюсь в защите. Джеймс обещал, что не навредит мне, а свои обещания он сдерживает, я уверена в этом.
Мы входим в академию, и я потихонечку успокаиваюсь, увидев бродящих по ней студентов. Хоть и выглядят запуганными, но они живы. У нас есть силы, чтобы бороться. Люциторуму не удастся сломить нас.
— Мне теперь нужно привести себя в порядок и залечить рану, чтобы повелитель не увидел слабину, которую я проявил. Это случилось первый и последний раз, Адалин. Запомни мои слова, потому что если твой дружок посмеет провернуть что-то подобное ещё раз, я шею ему сверну, и твои красивые глазки не разжалобят меня.
Ничего не отвечаю на этот выпад и просто следую за принцем Тьмы. Мы идём по такому привычному пути в крыло отчуждения, вот только больше оно не сокрыто от меня, и пути не петляют. Так действует магия богов? Или просто заклятие с этого места сняли?
— Здесь наше с тобой место. Я обустроил себе комнату в аудитории, вышвырнув ненужную мне мебель. Уверен, тебе понравится, как уютно я всё оформил, если решишь навестить меня, — произносит Джеймс, поигрывая бровями.
Я фыркаю, скрещиваю руки на груди и отхожу от парня, а тот приближается к зеркалу, проводит подушечкой большого пальца по ране на губе и шикает.
— Даже принцу Тьмы можно сделать больно. Знаешь, я почти отвык от земной оболочки. В нижнем мире жилось как-то проще, но все ощущения были притуплены. Ты даже не представляешь, насколько остры они сейчас, как и мои самые порочные желания, ведьмуля.