Печать тьмы
Шрифт:
— Как скажешь, — киваю я.
На самом деле я выкаю не всегда. Я стал чуточку слабее, когда разделил свои силы с Адалин, и мне тоже нужно время, чтобы восстановиться. Пока справляться с аурой подчинения, окутывающей Люциторума, не так просто, как ему кажется, но если контролировать внешнее воздействие — я справляюсь. В любом случае я не смогу пойти против его воли, пока не верну своё кольцо — самая главная вещица, которая и заставляет ходить по струночке, выполняя даже самые грязные поручения.
Выхожу из кабинета и спешу вернуться к Адалин. По пути в крыло отчуждения
Заглядываю в комнату Адалин и замираю на пороге, потому что девушка спит, свернувшись на кровати, как маленький пушистый котёнок. Улыбка тут же приподнимает уголки губ. Почему же меня настолько сильно пронизывает теплотой, когда я вижу эту ведьмочку? Почему не реагирую так на других?
Не хочу разбудить Адалин лишним движением, но и уйти не получается. Мне приятно наблюдать за ней, и я ничего не могу с собой поделать. Да и не хочу, кажется.
— Джеймс? Может, развлечёмся, пока твоя игрушка отдыхает? — слышу противный голос Тори и чувствую, как её ладонь ложится мне на плечо.
— Какого дьявола ты здесь забыла? — шиплю, схватив демонессу за руку и отстранив от себя.
Оттаскиваю её дальше по коридору, чтобы не разбудила мою ведьмулю, и зло смотрю ей в глаза.
— Не будь таким нудным. Я хочу посмотреть, на что ты способен в земной оболочке… И эта игрушка точно не сумеет подарить тебе столько удовольствия, сколько могу дать я.
Язвительный смешок срывается с губ. Если бы Тори знала, что я получил от поцелуя Адалин в разы больше удовольствия, чем от секса с какой-то там демонессой, она бы сгорела от злости.
— Дай кому-нибудь другому, Тори. Ещё раз увижу тебя здесь и шею сверну. Посмеешь приблизиться к Адалин, и от тебя не останется даже горстки пепла. Ты поняла меня? — спрашиваю озверевшим голосом.
Глаза печёт, значит, зрачки стали вертикальными. Ну что поделаешь? Особенность моей породы.
— Ты пожалеешь о том, что предпочёл её, а не меня, Джеймс. Наступит тот день, когда ты горько пожалеешь об этом.
Я готов прямо сейчас свернуть демонессе шею, но слышу заспанный взволнованный голос Адалин, и отпускаю Тори. Не собираюсь убивать кого-то на глазах столь светлого человека.
— Любовь превращает тебя в тряпку, Принц. Аж противно смотреть, — выплёвывает Тори очередную порцию яда и быстро исчезает в темноте коридора.
— Прости, ведьмуля… Не думал, что наш разговор разбудит тебя, — улыбаюсь я, оборачиваюсь в сторону ведьмочки и поигрываю бровями, натягивая на лицо такую привычную для меня маску шута.
Глава 7.
Зрачки Джеймса светятся. Парень выглядит взъерошенным. На долю секунды мне показалось, что он убьёт демонессу, если этих сущностей вообще можно лишить жизни, но парень вовремя остановился. Или так повлияло моё присутствие?
Джеймс приближается, а я делаю шаг назад, ныряя в комнату. Ненадолго принц Тьмы исчезает из поля зрения, и у меня есть время, чтобы перевести дух. Сказать, что испугалась, не могу, наверное, уже привыкла к чему-то подобному? Поверить только, ведь я ещё совсем недавно вообще не подозревала о существовании магических сил в природе. Зачем Байрон пришёл за мной? Лучше бы стала жертвой исхитов, если мне показалось, и они не оберегали меня.
— Ты испугалась? — спрашивает Джеймс, входя в комнату следом за мной.
Присаживаюсь на край кровати и отрицательно мотаю головой.
— Она не сможет навредить тебе. Моя сила защищает тебя, поэтому даже если кому-то вдруг придёт в голову…
— Почему ты так активно оберегаешь меня, Джеймс? Зачем тебе это? Разве следует беспокоиться, если кто-то навредит твоей игрушке? — перебивают Джеймса я, не позволяя ему договорить.
— Адалин, пожалуйста, только не делай вид, что тебя это действительно задевает. Ладно? Ты ведь не влюбилась в меня и не выстроила в своей красивой головке замок, в котором мы растим кучу детишек?
Обидно такое слышать.
Джеймс насмехается надо мной.
Он ведёт себя так, словно специально хочет заставить ненавидеть его.
— Люциторум чувствует все твои эмоции. Он понял, что ты относишься к нему и ко мне с презрением — такое побочное действие печати Тьмы, которую я наложил на тебя, чтобы защитить.
— Чувствует?
Глаза широко распахиваются. Спасибо, хоть предупредил!..
— Я теперь связана с ним?
— Нет, конечно. Не совсем. — Джеймс запускает пятерню в волосы, взъерошивая их. — Да. Можно сказать и так. Все сущности, обладающие магией тьмы, так или иначе, связаны с ним, а печать только усиливает эту связь.
— Так сними её.
Мне не хочется, чтобы враг читал меня как открытую книгу. Таким образом я точно не смогу ничего исправить и помочь своим друзьям.
— Я не могу. Если сниму её, то тёмная магия захлестнёт тебя и уничтожит изнутри. Свыкнись с ней. Как только вы сроднитесь, я сниму печать, но не раньше.
— Забери эту магию. Я не просила, чтобы ты делился со мной своими силами. Освободи меня, Джеймс. Не хочу быть связана с тьмой. С Люциторумом.
— Не могу. Эта магия защищает тебя. И не забывай, вообще, что ты моя игрушка. К слову, твои друзья, к которым ты так сильно рвалась сюда, скоро будут казнены. Люциторум в курсе каждого их шага. Пока он позволяет им проникать в темницу, но скоро эта игра надоест ему, и он публично казнит мятежников. Это так… Вдруг во время обеда решишь встретиться и поговорить с ними? Надеюсь, я не должен объяснять тебе, что тебя не должны часто видеть в компании мятежников? Однако один раз поговорить можете, недолго.