Печать ворона

Прусаков Андрей

По шоссе проносились машины, на эту дорогу никто не сворачивал, лишь раз мимо «Мерса» прокатила зеленая «буханка» с красным крестом. Ларик прово-дил ее пристальным взглядом, потом сбежал с дороги и зашел в лес. Огляделся. Человек с камерой вжался в землю, понимая, что не проживет и минуты, если его найдут. Ларик прошелся вдоль обочины, держа руки в карманах плаща, в которых что-то оттопыривалось. И вернулся к машине.

Потом вышел Алхаз, остановился у дверцы и закурил, осматриваясь по сто-ронам. Водитель снял пробитое колесо и поставил

новое. Ключ так и мелькал в его руках. Отпущенное Ивану время истекало. Пора!

Лес ожил. Ветви деревьев протянули черные длинные пальцы и схватили Алхаза. Он успел уцепиться за ручку двери и открыть ее, но десяток жадных ртов впились в беззащитные руки и голову. Алхаз повалился наземь, катаясь по ас-фальту, но черных гарпий это не остановило. Ларик Ивана не интересовал, но ко-гда он стал стрелять и убил ворона, Иван ощутил боль… Несколько птиц взвились над телохранителем и впились в шею человека. Ларик захрипел и, держась за пробитое, хлещущее кровью горло, медленно осел наземь. Дверца машины за-хлопнулась: очевидно, еще кто-то сидел внутри и сообразил, что надо делать. Во-дитель, чинивший колесо, с воплями кинулся к шоссе. Иван не преследовал его.

Все. Алхаз мертв. Теперь здесь нечего делать. Иван попытался поднять стаю в воздух, но вороны отказывались лететь, торопливо и жадно поглощая кровавое мясо. Обглодав головы киллеров, птицы рвали их одежду, добираясь до ос-тывающих тел. Иван устал бороться и обессилено откинулся на стул. Его пальцы сжимались и разжимались, а рот подергивался, будто он принимал трапезу вместе со стаей.

— Все, — еле выдавил Иван. Ему было худо, очень худо.

— Хорошо, — сказал Вадим Сергеевич, — теперь подождем.

Иван понял: шеф будет ждать оператора. Ладно, пусть ждет. Лишь бы не трогали Аню. Он дело сделал. Но вот вряд ли они отпустят его так просто. Они ж не дураки, понимают, что Иван может сделать с ними то же самое. И еще хуже. Да, еще хуже! Иван закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, но не мог. Картина смерти Алхаза стояла перед глазами так четко, словно он сам кромсал его тело и выклевывал глаза, добираясь до мозга…

Иван согнулся и повалился со стула. Спазмы выворачивали наизнанку, он затравленно глотал воздух, ненавидя себя не меньше, чем их. Глупцы! Они не знают, не представляют, какого демона будят в нем. Демона, не знающего жало-сти. Иван боролся с ним и мог, если не одержать победу, то загнать глубоко во мрак. Но они все испортили. Все пропало…

Ивана быстро подняли и препроводили в одну из комнат. Здесь был диван, журнальный столик, стеллаж с книгами и телевизор. В углу под навесным потол-ком висела камера слежения. С него не сводили глаз.

Потом пришел Вадим Сергеевич. Лицо его выражало крайнее восхищение. За шефом маячил Жорик. На этот раз без биты. Вообще, человеку с таким лицом бита и не требовалась.

— Я все видел. Невероятно! Признаюсь, до последнего момента не верил в эту чертовщину. Думал, Кирилл преувеличивает. Однако впечатляет!

Иван, мы с ва-ми…

Он сделал многозначительную паузу, но Иван прервал ее:

— Я хочу, чтобы Аню отпустили. Она тут ни при чем.

— Вы разумный человек, Иван и должны понимать, что наши с вами отношения пока, — Вадим Сергеевич шевельнул указательным пальцем, — пока не обеспечи-вают достаточного доверия с моей стороны. И девушку я не могу отпустить. Но к этому вопросу мы вернемся, обещаю. Я не такой злодей, как вам кажется. Просто всему свое время.

— Тогда обещайте, что не тронете ее.

— Обещаю. И можете мне верить. Она была лишь средством воздействия на вас. Не обижайтесь, Иван, но иначе вы бы не сделали… того, что надо было сделать.

Иван молчал. Как можно верить этому говнюку с идеальной улыбкой? Он чувствовал: его собираются использовать не раз. И что делать? Превращаться в алчущего крови демона, или…

— Теперь вы не пленник, а мой гость, — Вадим Сергеевич сделал знак, и громила снял с Ивана наручники. — Только прошу, не злоупотребляйте гостеприимством. Очень прошу. Хочется, чтобы мы стали партнерами.

— А Кир? — спросил Иван, растирая запястья.

— Что Кир?

— Кирилл тоже был вашим партнером.

— Раньше — да. А теперь он просто шестерка. В общем, располагайся здесь как дома. — Шеф легко и непринужденно перескакивал на «ты». — Если что-нибудь будет нужно, звони. Вот звонок.

— Я хочу говорить с Кириллом, — сказал Иван.

— С Кириллом? Это просто. Позови, — повернулся он к охраннику. Жорик вышел в коридор и спустя полминуты вернулся с Киром.

— Говорите, — сказал Вадим Сергеевич и закрыл дверь.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Среди связок в горле комом теснится крик.

Но настала пора — и тут уж

Кричи — не кричи…

В. Цой

— Ты всегда был треплом, Кир!

Приятель молчал. Он так и стоял у дверей, не решаясь войти и присесть. Иван чуял страх, исходящий от долговязой фигуры в помятом дорогом костюме. Чего он боится?

— Рассказывай!

— Что рассказывать? — нехотя поворотил морду Кир.

— Иди сюда и рассказывай, — сказал Иван, указав на диван рядом с собой. — Как все вышло. Как Аня к ним попала?

— Аня со мной была, — проговорил Кир. Лицо его осунулось. Теперь Иван оконча-тельно понял: Кир не партнер Вадима Сергеевича. Ему до него далеко.

— Мы в квартире были, когда эти пришли. Я не думал, что так повернется, Иван! Мы же с ним партнеры!

— А он назвал тебя шестеркой!

— Чего? — вскинулся Кир, но тут же сдулся и помрачнел. Видно, вспомнил о ка-мере. Или признал очевидное.

— Того, — сказал Иван. — Кир, я хочу знать: ты со мной или с ними?

Кирилл замер. Глазами указал на камеру: мол, снимают, нельзя такие во-просы задавать.