Печати Мирана
Шрифт:
– Если ты решила узнать пределы своей смелости, это не лучший способ, - проворчал Лекс, - ты можешь оказаться не готовой...
– Мы уже пережили совместный оргазм. Считаете, этого недостаточно?
– сообщила я.
– Ты ей сказал?
– прошипел Фелис.
– Вопрос в том, почему ты не сказал, Фелис. А я читала тебя свои другом.
– Ты наша замыкающая, Кира. А не просто друг, - вздохнул миранец, - и ты сама не знала, чего ты от нас хочешь и хочешь ли чего-то вообще.
– Теперь знаю, - я потянулась к краям своей футболки и начала стаскивать ее через голову.
Глава 79:
Планета Миран, Сита
Мария Перес
– Почему вы стали космическим пилотом, капитан Перес?
– этот вопрос задал мне Микел Ройтер, когда подсел ко мне одним поздним вечером.
Вынужденная изоляция от окружающего мира, в конце концов, заставила меня контактировать с миранцами больше, чем я этого хотела. Именно сегодня я неожиданно для самой себя была более лояльна к ученому, чем обычно. Ему повезло. Я не ушла, как делала это много раз до этого, когда он пытался со мной поговорить, не отмахнулась от него, как от назойливой мухи, нарушающей мое личное пространство. Я даже планировала немного с ним общаться, потому что почувствовала какую-то нужду в этом. Даже странно...
Я, как и каждый день, проведенный в шале у гор, разместилась на балконе второго этажа дома, сжимая в руках контейнер с горячим, немного пряным отваром из миранских горных трав. Кофе мне был противопоказан, как и алкоголь. О, в какой-то момент я даже пожалела, что не могу выпить немного вина и хоть на пару мгновений отрешиться от... всего окончательно.
Сегодня я впервые почти четко увидела.... горы Шолан. Такие величественные, красивые, высокие, а еще разглядела огромные деревья, окружающие дом и похожие на флоданские сосны. Даже почувствовала небольшой прилив сил от этого, очарованная и тем, что могу их рассмотреть, и тем, что они напоминали мне о том, что жизнь вокруг меня все еще продолжается, пусть я на некоторое время словно забыла об этом простом факте.
После очередной процедуры в медцентре, на которую отвозил меня Микел, я не то чтобы прозрела, но хотя бы смогла практически впервые после аварии более менее четко увидеть его лицо, пусть и щуря и очень напрягая глаза. Довольно молодое, по-мирански привлекательное, бледное, какое-то неживое, с огромными темно-карими грустными, полными тревоги и еле читаемой вины глазами.
Нет, ты меня не разжалобишь, миранец. Я почти тебе поверила, а ты...
На короткий миг что-то в груди кольнуло, но я прогнала это непонятное сочувствие к мужчине.
А потом, по прилете обратно, нашла в себе даже силы посмотреть на Идена и Дилана, и понять, что годы не щадили их нисколько. Испытать странное удовлетворение от увиденного, злое удовольствие от того, как жалко они выглядели, стоя сейчас передо мной. И очень быстро погасить в себе это, потому что это заставляло думать о них больше и чаще, пусть даже в негативном ключе, чего я ни в коем случае не хотела.
Медики сообщили, что мое восстановление теперь ускоряется. Это было единственным, что хоть немного радовало меня. Хотя эта радость была какой-то глухой, тусклой, лишенной красок и исчезла так же быстро, как исчезали все другие эмоции,
– Почему ты стал ученым, Микел?
– ответила я вопросом на вопрос, - можешь обращаться ко мне на “ты”, думаю, мы знакомы для этого достаточно.
Я подняла голову к темному звездному небу, которое по-прежнему было размытым и нечетким для моих глаз. Сейчас точки сияющих, раскинутых по его поверхности звезд казались лишь скоплением смазанных кругов, чуть более светлых и ярких, чем все остальное. В глазах зарябило, и я закрыла их, тяжело вздыхая.
Смогу ли теперь управлять кораблем? Смогу ли вернуться к тому, что, независимо ни от чего, происходящего в моей жизни, дарило мне радость и удовлетворение? Космос был той любовью, которая никогда меня не предавала. Тем, что наполняло меня силами, заставляло совершенствоваться, стать той, кем я стала.
Я грезила космосом с детства. Еще тогда, воспитываясь в доме для сирот на Флодане, я тайком сбегала на крышу и долго смотрела вверх, мечтая когда-нибудь сидеть за капитанской панелью катера (на важно военного или гражданского транспортного) и наблюдать, как за панорамным окном загораются и гаснут звезды.
Я грезила космосом, а еще я хотела семью. Такую, которой сама была лишена. И почему-то мне казалось, что оба этих желания можно гармонично сочетать, потому что тот, кого я полюблю, будут разделять мои мечты.
И я действительно на какой-то короткий период нашла таких мужчин. А теперь моя связь с ними привязала меня к Мирану, кажется, навечно.
Кто я сейчас? Лишенная всего женщина, которую словно породистую самку хотят свести с местными самцами, потому что властям планеты это выгодно? Хотят сблизить с мужчинами, которые не заслуживают ни моего уважения, ни моего внимания, ни моей жалости. Не заслуживают даже моего любопытства, которое в редкие моменты просыпается и вынуждает задавать вопросы: что с ними случилось? Когда погиб Люк? Почему они меня бросили? Чего они от меня хотят теперь и почему до сих пор не оставили своих попыток быть со мной?
– Я уже рассказывал, - отозвался миранец, - я хотел помочь себе и таким же мужчинам, как я. Хотел.... семьи, детей. Хотел чувствовать себя полноценным.
– Ты это получил, - согласилась я, - ты счастлив? Ты получил побратимов, женщина, с которой ты старался быть рядом, прикрывая это участием, заботой и дружбой теперь действительно связана с тобой.
– Я в гармонии со своей энергией, - отозвался миранец, - но женщина, которая мне дорога, хоть и физически рядом, но непостижимо далеко от меня. И она страдает. А мои мотивы более серьёзны. Но тебе, Мария, к сожалению, это неинтересно.
– Вряд ли эта женщина страдает, - сообщила я задумчиво, - похоже, она вообще ничего не чувствует.
– Невозможно ничего не чувствовать, Мария. Иначе мы просто перестанем жить. Застынем во времени и пространстве, отгородив себя от мира.
Он на несколько шагов отошел от меня и остановился у деревянного бортика опоясывающей дом террасы.
– Я мечтала быть космическим пилотом с детства. И просто исполнила свою мечту, - произнесла я, - это ответ на твой вопрос о выборе моей профессии, Микел.