Печати Мирана
Шрифт:
– Ты помнишь свой первый полет?
– миранец вернулся и сел рядом со мной, - что ты чувствовала?
– Восторг, - я ощутила, как мои губы расплываются в мечтательной улыбке, от нахлынувших воспоминаний, - и... силу. Будто ты покоряешь что-то необъятное, бесконечное и таинственное. Вечное. То, что будет до тебя и после тебя.
Мы надолго замолчали, и я вдруг поняла, что мне стало немного легче.
Но что он там говорил о интересно о своих мотивах?
Дни пролетали один за другим. Мое зрение
Я несколько раз общалась с членами своего экипажа, каждая из которых старалась ободрить меня и осторожно убедить в том, что на Миране все не так плохо, как я считаю.
Грустно улыбаясь, я понимала, что с моими бывшими подчиненными произошло именно то, что когда-то произошло и со мной: они попали под воздействие миранских энергий, под обаяние миранских мужчин. Они сблизились с ними, укрепили с ними связь и теперь вряд ли захотят улетать куда-то с планеты. Расчет мечтных властей полностью находит свой путь и потом несет ответственность за него.
В какой-то момент, сидя в чаше с термальной водой, я четко осознала, что, уходя глубоко в себя, я просто себя убиваю. Эта внутренняя пустота засасывала, мне не хотелось есть, я спала урывками, мучаясь кошмарами, я чувствовала полное равнодушие к тому, как выгляжу и что делаю. Это разрушало мою личность, мою сущность, все то, кем я являюсь, если отбросить окружающих меня мужчин.
Микел в чем-то прав, я просто словно перестала жить. Лишилась цели, сил, лишилась многого из того, что мне было дорого, лишилась права выбора и в каком-то роде сломалась, не справившись с демонами из своего прошлого.
Нет. Я не хочу сдаваться. Я хочу жить. Я хочу бороться, потому что никогда не боялась трудностей.
Я пересилила себя и попросила Микеля гулять со мной недалеко от дома. Чаще всего мы просто молчали, но иногда я все же просила его что-то мне рассказать. Мы не говорили о нашей ситуации, но говорили о многом другом: об окружающем пейзаже, о других планетах, о космосе, о пси-энергиях, даже о Миране.
К наличию Идена и Дилана я старалась относиться философски, как к чему-то, с чем я сделать ничего не могу. Мужчины оставили попытки наладить со мной контакт, но помогали мне с бытовыми вопросами по-прежнему, следили за моим самочувствием и моими потребностями.
В какой-то момент я с удивлением осознала, что злости к ним у меня больше будто бы нет. Я просто не способна их ненавидеть, как бы сильно не старалась убедить себя в обратном.
В тот день мы с Микелем, как обычно, пришли с прогулки. Я отправилась к себе, а потом спустилась в кухонную зону, чтобы утолить возникший после длительного пребывания на воздухе голод.
Из небольшого кабинета, в котором миранцы иногда проводили время, слышались приглушенные голоса. И хотя я и убеждала себя, что их жизнь мне совершенно неинтересна, все равно осторожно подошла ближе, потому что один из голосов оказался....женским.
– Мама и папы хотят, чтобы
– Вирсана, не стоит...
– начал Иден хрипло.
– Нет, Иден. Вы страдали целых восемнадцать лет, с тех пор как брат погиб. Теперь у вас есть шанс начать все заново, и вся наша семья очень за вас рада. Люк бы хотел, чтобы вы были счастливы, я точно знаю. Тем более, ваша землянка снова может быть с вами. Разве это не чудо?
– Все слишком сложно, - отозвался Дилан.
– То есть вы так ничего и не объяснили, - женщина даже голос повысила.
“Она сказала, восемнадцать лет? Ровно столько же, сколько прошло с тех пор, как мы расстались.”
Почему я не уточнила раньше?
Ах да, я же сама не хотела слушать.
– Мы не нашли тех служащих военного ведомства и не знаем, кто допустил те неточности при обмене дипломатическими сведениями. А проверить Совет на Флодане пока не получается, да и они наверняка засекретили все данные о нашем пребывании там и приступе по запросу планеты. У нас есть документы из медцентра, есть выписки из наших дел, документы о гибели Люка, есть...
Я услышала, как Иден тяжело вздохнул, и прямо представила, как Дилан сейчас ободряюще сжимает его плечо.
Пришлось прижаться к стене, судорожно соображая, что мне только что довелось услышать. Люк погиб, пока мужчины были со мной? Они были не в состоянии со мной связаться, потому что физически не могли этого сделать?
То, что совет моей родной колонии мог все засекретить, не вызвало у меня вопросов. Флодан был связан с Мираном рядом соглашений, а взамен не раскрывал никакой информации о планете простым гражданам.
Получается, Иден и Дилан не могли остаться рядом, потому что больше не составляли тройку и их энергии были нарушены... Но почему они, почему...
Я приложила ладонь ко рту и прикусила кожу зубами. Из глаз потекли слезы.
Пришлось осторожно встать и тихо уйти в свою спальню. Я рухнула на кровать и невидящим взглядом уставилась в потолок.
О, космос, космос, почему я просто не спросила их ни о чем? Почему я сама молчала, не высказав им все, что копилось почти два десятилетия? Почему они терпели мою ненависть и презрение, равнодушие, грубость, отстранённость?
Почему они были здесь, даже понимая, как не хочу я видеть их рядом? Что они ко мне чувствуют?
Зная, что виноваты лишь в том, что не вовремя потеряли побратима, а из-за этого потеряли и меня? А я? Что теперь чувствую я? Что я вообще к ним чувствую?
О, космос...
В груди заболело, словно во мне разом вспыхнуло все, что я глушила в себе эти дни, месяцы, годы.
Я прикусила подушку и в первый раз разрыдалась так, как никогда не рыдала с момента нашего расставания восемнадцать лет назад.