Педант
Шрифт:
Итак…
А следом за ним еще восемь.
– Ты все запомнил? – спрашиваю я, сидя на корточках перед маленьким контактером.
– Ага.
– Точно?
– Ага.
– Но
– Ага, ага.
Видно, что ему не терпится запрыгнуть на единственную в своем роде летающую платформу.
– Ну давай, – вздыхаю я, тем более что зануда Герка уже объявил тридцатисекундную готовность.
Платформа даже не вздрагивает. И маленький контактер совсем не щурится от яркого света. «Я тоже когда-то так умел, – приходит воспоминание. – Не мигая, смотреть на солнце».
Люк распахивается. Пришелец уже стоит на пороге. Ждет.
– Дай луку! – требует маленький контактер, а когда одна из сорока восьми конечностей тянется к нему, возмущенно добавляет: – Не та лука!
Досадное недоразумение, повторяющееся изо дня в день, устранено, после чего парочка, рука об руку, спускается с платформы.
– Тепель покатай меня! – говорит человек пришельцу и, не дожидаясь разрешения, забирается на широкую гладкую
Под громкое сетование «Эй, ты тего еле-еле плетешься?» парочка приближается к беседке, дважды объезжает ее по кругу, сначала – по часовой стрелке, потом – против, и наконец скрывается внутри.
При этом и голубые глазища человека, и стекловидные отростки пришельца светятся одинаковым восторгом.
Они появляются обратно через сорок пять минут: на большее у землянина не хватает усидчивости. Минут пять выписывают причудливые петли и зигзаги вокруг беседки, потом пришелец возвращается на корабль, а землянин бежит прямиком ко мне. Он говорит: «На, пап!» и «Влоде нитего не пелепутал» и протягивает очередной исписанный листок, а я бегло просматриваю текст и улыбаюсь. Пришелец действительно мастерски владеет письменной речью, но слишком уж буквально воспринимает устную. Но это ничего, где не справляются логопеды, помогут корректоры, ведь, я надеюсь, наш сорокавосьминогий друг не обидится, если мы слегка отредактируем записанный под диктовку текст столь важной для всего человечества «Деклалации о намелениях».