Пьедестал для аутсайдера
Шрифт:
Метельский ему не соврал. В первом случае они действительно знали о предполагаемом покушении и готовились к нему заранее – подсунули Тапхаеву неисправный пистолет, который потом внезапно выстрелил. А вот как быть со вторым случаем? Или этот несчастный индус-анархист тоже работал на одном из предприятий Смыкалова? Нет, такое просто невозможно. Тогда почему? Чем мог помешать этот молодой парень такому могущественному олигарху? И почему Метельский знал и о втором покушении? Опять подсунули пистолет? Повторили похожий трюк? Нет, не подходит. На этот раз пистолет был более чем исправным. Его проверяли в Скотленд-Ярде.
Он еще раз посмотрел на часы и решил, что может рискнуть. В конце концов, никто не сажал его под домашний арест. Дронго вышел из своей комнаты, прошел по коридору. Вошел в большую гостиную. Это был зал для приемов, здесь одновременно могло поместиться больше двухсот человек. Увидел вытирающих пыль горничных-азиаток. Может, погибший тоже здесь работал?
– Как найти госпожу Шестакову? – спросил он у горничных по-английски. Если она – личный секретарь хозяина дома, то вполне очевидно, что все служащие в доме люди должны знать, где она находится.
– Она на кухне, – ответила одна из горничных.
Дронго повернулся и прошел на кухню. Там ему посоветовали подняться на второй этаж, где была комната Шестаковой. Он поднялся по лестнице, прошел в конец коридора и постучал в дверь. Ему никто не ответил. Напротив была еще одна дверь. Он постучал в нее.
– Войдите, – услышал он знакомый женский голос.
Дронго вошел в комнату. Шестакова сидела на стуле и курила. Увидев гостя, она нахмурилась, потушила сигарету, поднялась.
– Что вам угодно? Почему вы позволяете себе врываться в мою комнату? – недовольно спросила она.
– Не нужно так громко, – попросил Дронго, – и постарайтесь держать себя в руках. Вы же прекрасно знаете, что я приехал сюда по поручению первой супруги вашего босса – матери Жанны.
– Меня это не касается. Уходите, – гневно потребовала она.
– Вы знаете, как погиб Тапхаев? – неожиданно спросил Дронго.
– При чем тут Тапхаев? – несколько ошеломленно произнесла Анна.
– Вы прекрасно знаете, при чем, – строго сказал Дронго, – вы ведь все вместе работали на одном комбинате. И даже сидели в одном финансовом отделе. Вы, господин Смыкалов и Тапхаев. Только потом Смыкалова неожиданно решили повысить, а вам всем это очень не нравилось. И когда его повышение не состоялось, вы дружно начали его травить. Но через несколько дней он стал даже не начальником отдела, а сразу заместителем генерального директора. И тогда первое, что решил сделать Смыкалов, это уволить всех, кто участвовал в его травле. И составил большой список. Причем первыми кандидатами на увольнение были вы и Тапхаев. Вспомнили?
Пока он говорил, Анна медленно опускалась на стул. В глазах у нее появились слезы.
– Уходите, – потребовала она уже не столь решительным тоном, – я вообще не понимаю, о чем вы говорите.
– Вы все прекрасно понимаете, – он подошел ближе.
– Уходите, – уже громче сказала она, – иначе я сейчас же вызову охрану.
Она протянула руку к телефону, но гость неожиданно сильно ударил ее по лицу. Анна вскрикнула и схватилась за щеку.
– Что вы себе позволяете? – прошептала она, – как вы смеете?
– Вы чуть не совершили ошибку, которая могла стоить вам жизни, – пояснил Дронго.
– Какую ошибку? – спросила Шестакова, все еще
Гость сознательно применил такой агрессивный стиль, чтобы она не могла опомниться.
– Слушайте меня очень внимательно, – произнес Дронго, нависая над женщиной. – Вы – последний свидетель тех событий девяносто первого года. Вы слишком много знаете. И если вы кому-нибудь расскажете о том, что произошло, то станет ясно, почему Тапхаев покушался на вашего шефа и почему у него был неисправный пистолет. А если эта информация попадет в Скотленд-Ярд и английские полицейские поймут, что первое покушение было подстроено, то они справедливо решат, что и второй похожий случай был спровоцирован и подстроен. Расследование возобновится, и тогда Смыкалов и полковник Метельский вполне могут отправиться за решетку. Информацию о первом покушении англичанам могу передать только я. Как вы думаете, сколько у вас шансов остаться в живых после нашего разговора?
Дронго видел, что смертельно напугал женщину. Он редко позволял себе подобные методы. Вернее, никогда не позволял. Но это был тот случай, когда необходимо было как можно быстрее получить информацию. У него практически не было времени, чтобы убеждать Шестакову дать показания. Именно поэтому он сознательно решил прибегнуть к такому жесткому допросу – сначала ошеломить женщину, а затем заставить ее рассказать о том, что произошло. Только так он мог добиться от нее правды. Сейчас был тот самый «момент истины», о котором знает любой опытный следователь или сыщик.
– Говорите, – крикнул он, – почему они убили этого индуса?
– Он знал… знал…
– Ну…
– Знал про Филиппа, – выдавила она, – он знал, что его тоже…
– Молчите, – Дронго зажал ей рот, – ничего больше не говорите, – он прислушался к звукам в коридоре. – Иногда необязательно говорить обо всем вслух. Достаточно намекнуть, чтобы остальное можно было домыслить. – Успокойтесь и не нервничайте. Я все понял. Постарайтесь ничего и никому больше не рассказывать. Иначе с вами поступят так же, как и с Тапхаевым. Вы все поняли?
– Да, да, – у нее потекла тушь. Было заметно, как сильно она волнуется.
– Филипп приезжал сюда один? – тихо спросил Дронго. – Только правду, иначе я не ручаюсь за вашу жизнь.
– Да, – кивнула она.
– Его убрали? – Он начал понимать, что именно произошло: после первого покушения, когда пистолет все же выстрелил, они сознательно пошли на имитацию второго.
– Да, – снова кивнула Анна. В ее глазах была бездна страха.
– Почему?
Она молчала.
– Почему? – чуть громче спросил Дронго.
– Он хотел денег, – пояснила Анна, – требовал деньги у Смыкалова. Говорил, что сделает ребенка его дочери, угрожал. И тогда Родион Николаевич… – она затряслась от ужаса, закрыла глаза.
– А этот анархист, очевидно, был его другом и все знал, – понял Дронго. – Верно?
– Они приехали вместе, но тот, другой, сбежал. И потом два месяца пытался шантажировать Илью Даниловича. Они назначили ему встречу у ресторана. Больше я ничего не знаю.
– Больше ничего и не нужно, – сказал Дронго, отходя от нее. – И учтите, что от вашего молчания будет зависеть ваша собственная жизнь. Кто еще мог знать обо всем случившемся?