Педофил: Исповедь чудовища
Шрифт:
Джессика шла по коридору, приближаясь к серым дверям, на которых висела золотистая табличка с надписью «Кладовая». Вороша в кармане халата ключи, она нащупала двадцатку, которую собиралась дать симпатичному бездомному, помимо всего того хорошего, что она уже для него совершила. Казалось, она уже своей рукой дергает ручку, чтобы отворить дверь, когда вдруг между ней и кладовой откуда-то из бокового коридора возникает как всегда улыбчивый кудрявый Джордан.
Джессика остановилась как вкопанная, чуть не выронив из рук
— Ну как, спасла своего бездомного? — лукаво поинтересовался Джордан.
Темнокожая девушка немного растерялась, но раздражения назойливостью и тупостью коллеги в ней было больше.
— Да, спасла, — насупила она брови. — Должен же хоть кто-то в этой больнице спасать людей.
— Хм… Ты, как всегда, чем-то не довольна, — безразлично улыбался в ответ тот. — Кстати, куда торопишься?
— Не твое дело, отойди.
С лица Джордана исчезла улыбка, но холодное едкое выражение лица по-прежнему сохранилось.
— Ты что, идиотка, тащить этого пьяницу сюда? Да еще и прятать его не в приемном отделении, а на третьем этаже среди кабинетов врачей?
Джессика оторопела от того, что кому-то стало известно о ее скрытых действиях.
— Не твое дело… Пошел вон.
— Я сообщу директору клиники сейчас же, — шипел гнилой Джордан.
На лице Джессики внезапно появилась не менее едкое выражение, говорящее о том, что девушка была не робкого десятка.
— Тогда я расскажу ему, что ты торгуешь рецептами, выписывая препараты, не соответствующие медицинским потребностям пациентов.
— Чего? — сдерживая испуг, пытался казаться уверенным Джордан.
— Потом после всей этой химии они приходят ко мне с панкреатитами и огромной печенью. Как думаешь, может, стоит провести простой анализ крови на выявление наркотиков, на которые ты их подсаживаешь? Интересно, кому поверят — тебе или мне?
Если бы эта перепалка завязалась где-то в безлюдном месте на окраине города, на трассе, в бескрайнем поле или заброшенном доме, разгневанный Джордан не стал бы выдумывать изворотливые хлесткие унижения и оскорбления, дабы парировать угрозу коллеги, он просто убил бы ее. В ту секунду он чувствовал это очень четко. Накинул бы ей на шею ремень или веревку и задушил бы. И, следует заметить, сделал бы это с огромным удовольствием.
Разгневанного и в то же время перепуганного Джордана немного передергивало от злобы и невозможности что-то сделать. Его глаза стали черными и очень выразительными. Он посмотрел высокомерно на стоявшую рядом с ним темнокожую девушку, которую, казалось, ничего не пронимает.
— Нигер, — с омерзением, будто плюнул, сказал он.
После этих слов Джордан, от которого где-то почти на ментальном уровне пахло говном, исчез среди коридоров больницы.
Проводив его взглядом, Джессика мысленно плюнула в ответ ему в спину, зная, что рано или поздно она сделает это
Резко открыв двери, Джессика зашла в кладовку. Сидящий внутри одинокий бездомный даже немного вздрогнул, не ожидая столь скорого возвращения своей спасительницы. Посмотрев на нее, он вдруг заметил, что на ней нет лица. От ее чуткости и доброты почти ничего не осталось. Видимо, именно он в этом и виноват. Едва ли кому-то захочется возиться с побитым бездомным, тем более если это еще и способно негативно повлиять на работу.
— Что-то случилось? — несмело поинтересовался незнакомец.
Джессика не торопилась отвечать, она отыскала ящик покрепче. Поставив его напротив бездомного, села рядом. Заглянув в карие яркие глаза избитого бедолаги, она немного успокоилась.
— Все хорошо. Не обращайте внимания. Просто не люблю злых гнилых людей, а тем более тех, в ком все это встречается одновременно.
Джессика поставила себе на колени бумажный пакет и, развернув, стала доставать оттуда содержимое, аккуратно раскладывая бутылочки с антисептиком, бинты, воду и еду на полке рядом стоящего металлического шкафа.
— Простите, что доставил вам столько хлопот.
Вспомнив выражение лица Джордана и разговор с ним, Джессика не сдержалась, и на лице ее появилось разочарование вперемешку с полным отсутствием уважения.
— Бросьте… Дело не в вас.
Темнокожая девушка достала большой широкий сэндвич с беконом, внутри которого был свежий помидор, листья салата, несколько слоев вкуснейшего сыра и чарующий соус, чей аромат не смогла сдержать даже целлофановая пленка, в которую все это было завернуто.
— Держите, — улыбнувшись, протянула она угощение. — Вначале подкрепитесь, а уже потом я вас починю.
Побитый бездомный, который не знал, когда поест в следующий раз, прекрасно знал, что раздумывать не стоит, равно как и рассыпаться в бесконечных благодарственных реверансах. Он уверенно взял, как ему казалось, практически кулинарное произведение искусства. Разорвав на нем тягучую целлофановую пленку, откусил огромный кусок и, не торопясь, получая удовольствие от еды, стал его пережевывать.
— И все-таки вы не похожи на бездомного, — осматривая незнакомца, размышляла вслух Джессика. — Есть что-то в вас такое, еле уловимое, что говорит о том, что вы не один из них.
— Когда-то мне тоже так казалось, еще совсем недавно.
— Кстати, как вас зовут?
Незнакомец оторвался от поедания сэндвича и, на мгновение задумавшись, ушел в себя. Глубоко вздохнув и все для себя решив, он решил рассказать о себе всю правду. Ну или почти всю.
— Я не знаю, — грустно улыбнулся он. — Точнее не помню. Будто в тумане, из воспоминаний мне приходит на ум лишь то, как я просыпаюсь с жуткой болью внутри, весь в синяках на берегу какой-то реки среди густого леса.