Педофил: Исповедь чудовища
Шрифт:
— Как скажете, агент, — понимающе покивал Джон. — Если моя жена верит в ваши обещания, то и я вам тоже поверю.
Джон посмотрел на свою супругу не просто как на жену, он посмотрел на нее как на человека, с которым прошел через голод, или войну, или страшную болезнь, которая должна была убить их обоих. Посмотрел, как когда-то смотрел на свою ныне покойную маму, которая, работая на двух работах, сделала все, чтобы ее сын пошел в колледж. Он посмотрел на нее так, как смотрят на самого родного человека, неспособного предать или обмануть.
—
— Вы сами все слышали, — обратился Джон к гостю.
Альфред кивнул головой и дружелюбно улыбнулся.
— Теперь позвольте задать вам несколько вопросов об Эмми и о событиях, относящихся ко дню похищения. Даже если они покажутся вам странными, отвечайте на них с полной серьезностью.
— Задавайте, — ответила за двоих миссис Стивенс.
Агент Хоуп достал из кармана смартфон и, включив диктофон, положил его около супругов на журнальный столик.
— Перед похищением Эмми снились дурные сны, быть может, навязчивые кошмары?
— И вправду странные вопросы, — удивился Джон.
Почесав лысину, он растерянно переглянулся с супругой.
— Не уверен. Мне кажется, она спала спокойно.
— Да, — кивала головой миссис Стивенс, вторя своему мужу.
— Атмосфера в классе, где училась Эмми, незадолго до того, когда произошло похищение, была нормальная, не замечали ли вы вдруг испортившихся отношений между детьми?
— Маленькие дети часто ссорятся, — задумавшись, отвечала мама Эмми. — Не было ничего, что меня заставило бы тревожиться.
— Были ли учителя или сотрудники, которых знала Эмми, уволившиеся из школы… — Альфред задумался ненадолго, — пускай даже за полгода до похищения?
— Так тяжело сразу вспомнить, — продолжала отвечать за двоих миссис Стивенс. — Таких было два или три человека. Я точно знаю о мистере Иствуде, учителе рисования, и миссис Вуд, она преподавала английский язык.
— Отлично, — кивал головой Альфред. — Что насчет сексуального воспитания Эмми? Вы говорили с ней об этом или, быть может, она узнала обо всем на уроках?
— Я поговорила с ней о сексе, объяснила все на пчелках и кроликах. Девочкам говорить как-то легче по этому поводу. Однако в слишком сильные подробности не вдавалась.
— Эмми вас когда-нибудь обманывала, не по-детски, что-нибудь серьезное?
— Нет, — уверенно отрезал Джон. — Моя дочь меня никогда не обманывала.
Альфред не спеша перевел взгляд на сидящую рядом с ним жену.
— Я соглашусь с мужем, — кивала головой она.
— Как вам снится дочь, в каких интерьерах вы с ней встречаетесь, что на ней надето?
— Мне дочь, увы, не снится, — расстроился Джон.
Поглаживая шею, его жена обратила свой вдумчивый взор куда-то вверх. По ней было видно, что, копаясь в голове, она старается вспомнить нечто важное, что должно помочь молодому агенту.
— Есть сон, который мне снится чаще остальных… Связанный с ней.
— Только в самых мельчайших
Миссис Стивенс тяжело вздохнула, уйдя в себя. Не торопясь, она размеренно стала говорить.
— Мы с ней вдвоем, лето. Джона рядом нет. Возимся на кухне. Эмми сидит за столом и играет на моем планшете в какие-то игры. Она часто кашляет почему-то. Я предлагаю ей воду, но она отказывается. Потом я ставлю на стол ей варенную кукурузу, прошу поесть, но она и от нее отказывается. Мне этот сон снился три раза.
— Как она была одета, на ее теле, быть может, были ссадины или что-то не то с волосами, какая-то характерная деталь, которая запомнилась? — докапывался до сути агент Хоуп.
— Нет, все смазано было. Ну, как во сне. Одета она была в любимое платье, белое с красными бретельками на плечах. Ах да! — оживилась миссис Стивенс. — Эти бретельки с ее плеч постоянно падали. Милая такая, маленькая, беззубая совсем… — грустно улыбалась она.
— Понятно, — чесал затылок агент Хоуп. — В общем, это все вопросы, которые я планировал вам задать. Я понимаю, что некоторые из них вы слышали от моих коллег, но мне хотелось посмотреть на вашу реакцию.
— Надеюсь, ответы помогут вам найти нашу дочь и этого подонка, — хладнокровно сказал Джонатан. — И вы дадите возможность родителям разорвать эту гниду на куски.
— Я пообещал.
— Пообещали, — настаивала миссис Стивенс.
— Честно говоря, я здесь не столько с целью задать вопросы, сколько по другой причине, — робея, произнес Альфред.
— По какой же?
— Я хочу увидеть комнату Эмми, если она сохранилась.
— Нет, — качал головой Джон. — После того, что там устроили ваши коллеги, мы никого туда не пускаем. Все нужное вы забрали, а интерьер есть у вас на фото.
— Послушайте, — с пониманием обращался к супругам агент. — Я не технарь, для того чтобы мощно аналитически мыслить, нужно провести в агентстве не один десяток лет. Мне хорошо удается почувствовать то, как, быть может, мыслит человек, способный обидеть ребенка, я умею предугадать его действия. Модулируя ситуацию, оказываясь на месте преступления или дома у пострадавших, я будто ощущаю, что преступник делал до совершения противоправных действий или после них. Вы, конечно, можете не верить мне, однако пока что моя интуиция меня не подводила.
— Предугадывать действия двухлетней давности? Вам не кажется, что вы немного опоздали? — смотря, как на идиота, спросила миссис Стивенс.
— В таком деле поздно не бывает никогда.
Джон посмотрел на жену. Она тяжело вздохнула и кивнула.
— Считайте это огромным карт-бланшем, мистер Хоуп, — тяжело вставая, сказал Джон.
Из заднего кармана легких летних штанов цвета хаки он достал звенящую связку ключей.
Поднявшись на второй этаж, Джон открыл белую дверь, всю облепленную разноцветными наклейками, на которых были изображены герои детских мультфильмов.