Педология: Утопия и реальность

Залкинд Арон Борисович

Атмосфера организованного, живого детского и воспитательского коллективизмадолжна быть неотъемлемой частью сердцевины той педагогической среды, которая окружает переходный возраст. Если коллективизм предыдущих возрастов нестоек, неширок, ограничивается менее сложными формами и незначительным составом, если коллективизм позднейших возрастов спокойно устойчив, привычен, — коллективизм подростков пропитан огнем, заострен, насыщен конфликтами, сложен по формам, разнообразен по количественному и качественному составу, резко изменчив и требует такой организации среды, которая вправила бы его в здоровое русло. Проблема вожачества заостряется в переходном возрасте так, как никогда до и после него. Такой же сложной, чреватой конфликтами, является и роль взрослых влияний, роль взрослого, воспитательского коллектива в отношении к подростническому коллективу. Поэтому четкость форм коллективного детского быта, тесная связанность педагогического и детского коллектива, вожаческое ядро в центре внимания воспитательной работы, возможность вовремя уловить и урегулировать сложные зигзаги в коллективных связях подростков, учет всех

новых детских группировок и материала, их обвиняющего, — тесная спайка, глубокое содружество всех педагогов учреждения, более чем где-либо необходимые для влияния именно на переходный возраст, — такова должна быть коллективистическая атмосфера среды подростка [201] . В этом участке среды совершенно исключительную роль приобретает личность педагога, его пример, его быт, его общественное, учебное, личное поведение; ко всему этому подросток зорко, ревниво присматривается, неусыпно следит, подражает, обоготворяет, издевается, яростно преследует, в зависимости от «уловленного» им материала. Личность педагога, как и влияние личности вообще, делаются чрезвычайно актуальными именно в переходном возрасте, что обусловлено сложным и противоречивым сочетанием социально-личностного начала, о котором мы подробно говорили выше (гл. IX).

201

О конкретной, детальной методике коллективизма как фактора полового воспитания ниже в гл. XV.

Несмотря на своеобразные диспропорции переходного возраста, именно ему сильно свойство чувства пропорции, чувства закономерности, соответствия, что объясняется начинающейся сложно-синтезирующей работой мозга. Отсюда, при богатом воображении подростка, одновременно и заостренный его скептицизм, недоверчивость, критицизм. Поэтому диспропорции в среде были бы чрезвычайно опасны,так как дискредитировали бы всю ее положительную работу. Самым важным условием является строгое соответствие между размахом, планами педагогической среды и ее объективно-конкретными, действительными возможностями.

Подросток благодаря богатству фантазии активнее, радостнее примирится с бедностью, нищетой среды (обогатив ее своей романтикой и волевыми порывами), чем со смехотворно-бессильными ее потугами, дающими при богатых обещаниях ничтожный эффект. Презрение к обстановке, чувство комизма, обусловленное нерасчетливостью, бессилием, неожиданным провалом, оказываются злейшими врагами педагогической работы в переходном возрасте. Гордо сознаться в своей бедности, построить работу согласно фактическим скромным возможностям, предъявить особо серьезные требования к самим детям во имя возмещения невольных педагогических пустот — все этот будет во сто крат ценнейшим подходом, чем хвастливо-фразерская «планировка» с ничтожным результатом. Подросток энтузиастичен, сверхидеализирует, но он же резко злопамятен и меньше всего склонен прощать обман, причиненный его доверчивости. Твердая тактика — начистоту, строгое соответствие планов, действий и результатов — это лучший подход к возрасту. Иначе — снова острый конфликт со средой и бегство в сексуальность.

О физиолого-гигиенических элементах воспитательной среды скажем ниже, в главе о физкультуре как факторе полового воспитания (гл. XVII).

Как видим, прежде было гораздо легче писать и говорить о половом воспитании, ограничивая его «узко-гигиеническими» указаниями и вопросами «полового просвещения». Фактически подобное, в старом смысле, так называемое «половое воспитание» должно было играть и играло совершенно ничтожную роль, так как проходило почти целиком мимо педагогического процесса, затрагивая лишь узкую и специальную его часть, притом чаще всего затрагивая ошибочно. Мы же сейчас с достаточной очевидностью, с очевидностью, достаточной для всякого культурного педагога и педолога, уясняем, что полового воспитания в чистом смысле нет, что половое воспитание органически включается во все элементы педагогической среды и педагогического процесса и что половые изъяны в основе своей имеют не узкогигиенические дефекты, не дефекты санитарной неосведомленности, а гораздо более глубокие корни, растущие из всей педагогической среды и педагогической работы в целом. Извращения в социально-педагогических влияниях вызывают в свою очередь половые извращения, и первоочередное вмешательство в вопросах полового оздоровления должно исходить из реорганизованной педагогической среды и работы,на почве которых только и возможен дополнительныйэффект физио-гигиенических и санитарно-просветительных мер. Без построенной по нужным принципам среды — и физкультура, и санпросвет неминуемо окажутся выстрелом в воздух.

Вполне очевидно вместе с тем, что все элементы педагогической работы должны быть заново пересмотреныне только с точки зрения учебногосвоего эффекта, но и с точки зрения нового элемента, включающегося в педагогику, с точки зрения полового воспитания.Лишенная этого элемента, элемента полового воспитания, педагогика, в ее целом и частях, осуждена на самые тяжелые и часто непоправимые ошибки. Каждая часть педагогического процесса должна быть поэтому подвергнута дополнительному рассмотрению с точки зрения значения ее для полового воспитания, так как все учебные дисциплины, все методы учебно-воспитательной работы являются одновременно и факторами полового воспитания.Понятно, на протяжении данной брошюры мы коснемся лишь основных, наиболее крупных вопросов педагогической практики.

XI. Обществоведение как фактор полового воспитания

Ничуть не будет парадоксом,

если мы выскажем следующий тезис: плохо поставленное преподавание обществоведения — один из наиболее влиятельных рассадников детского онанизма и детской гиперсексуальностиПосле высказанного нами выше полагаем, что и читатель не сочтет этот тезис парадоксом. Суть тезиса в том, что если обществоведение не сумеет использовать заключенные в нем богатейшие романтически-героические и действенно-исследовательские возможности, романтика и прочая эмоциональность переходного возраста, лишенная одного из крупнейших своих стержней,поскользнется на путях половой эволюции и переключится в половой канал. Именно в марксистском обществоведении, в науке об общественном развитии, о борьбе общественных классов, заключаются неисчерпаемые залежи для действенно-эмоционального захвата подростка и для отвлечения его от избыточных половых устремлений. Обществоведение в марксистской его проработке насыщено элементами борьбы, элементами непрерывной боевой динамики,развитие, усложнения, передвижения, внедрения одних элементов в другие, конфликты, взрывы, новые перемещения, новая изменчивость. Конечно, обществоведение не в «схоластической», «богословской» его подаче, а умно, со знанием, живо преподносимое детям. В обществоведении — богатейший материал для героическихустановок подростка: подготовка к классовой войне, возможности острого риска, сложных боевых неожиданностей, героические примеры революционных борцов в истории и т. д. В нем — неисчерпаемый источник для ярких этическихпорывов переходного возраста: борьба с эксплуатацией на стороне обездоленных, в защиту трудящихся масс человечества.

Обществоведческие экскурсии — база для самой богатой исторически-этнической и боевой романтики,при правильной их постановке, совмещение с туристикой, подростническим «авантюризмом», кочевьем; краеведческие экскурсии, изучение дальних памятников прошлого и т. д. В обществоведении — тесная связь с общественной самодеятельностью ребят, с их общественной организацией (пионерской и т. д.), богатые возможности использования материалов обществоведения детской общественностью и обратно: иллюстрации из экономической и политической истории молодежи прошлого, анализ современного молодняка в сравнении его с молодняком минувших эпох и других классов, — отсюда и выправляющие примеры, регулирующие указания для общественного поведения ребят и т. д.

В обществоведении — непрерывный, неиссякаемый материал для синтезирующейработы, для широких обобщений, для яркой увязки «дальнего» с «ближним». За основу берется крупное, обширное, огромные пласты: эпоха, класс, экономические и политические сдвиги, и все это требует объединения, систематизации, все создает установку на будущее, на огромную и революционно-заманчивую даль. В ярком и четком обществоведческом освещении перестраивается в глазах подростка вся окружающая жизнь, все части педагогической с ним работы, весь быт его и его коллектива, все это получает руководящую эмоциональную направленность, объединяющий общий смысл, — как раз то, чего так остро он жаждет именно по свойствам возраста. Нужна ли лучшая почва для самой здоровой переключающей работы с подростком, найдется ли лучшее средство против паразитического полового переключения?

Конечно, нельзя отрицать, что так «подавать» обществоведение — не легкая задача. Но иначе подавать его подростку — бесполезная, вредная задача: «эмоционально-рвотное» средство. Очевидно, обществоведение для подростка должно иметь преимущественный историческийуклон, и в этом отношении возврат за последние годы к историзму в школе II ступени, с точки зрения полового воспитания, следует горячо приветствовать. Вне историзма нет в рамках переходного возраста возможностей для яркой динамики, для здоровой романтической героики, т. е. нет и почвы для действительного усвоения самого обществоведения, не говоря уже о тяжелом вреде, наносимом общей эмоциональности, и половой — в первую очередь. Опасения, что при таком «эмоциональном» методическом подходе объективные факторы исторического процесса (экономика, социология) сотрутся перед субъективными факторами (роль отдельной личности), совершенно неуместны, так как от марксистской грамотности преподавателя зависит поставить соответствующие факторы на должное их научное место и не давать вообще расплываться воображению подростка, поддерживая его лишь в известных границах и на определенных путях. Что же касается потребного времени для такой методики, при знаниях педагога оно не больше того, которое нужно для обществоведческого «богословия», с той лишь разницей, что тратится вдесятеро продуктивнее. Развернувшаяся в связи с нашими докладами, на конференциях и в печати, дискуссия о перестройке обществоведения именно в таком методическом плане полностью подтверждает правоту нашей позиции (опыт трудкоммун, школ ФЗУ и др.).

Хорошо поставленное обществоведение — лучший друг здорового полового воспитания, лучший стимул для творческих переключений подростнической эмоциональности. Уродливо поставленное обществоведение — обязательный, хотя бы и невольный, рассадник онанизма и прочих видов гиперсексуальности, так как не использует ценнейших эмоциональных путей подростка, т. е. позволяет его эмоциональности паразитически, сексуально переключаться. То, что могло бы дать обществоведение для эмоционально-полового воспитания, не может взамен дать в переходном возрасте никакая иная учебная дисциплина. Как фактор полового воспитания обществоведение совершенно незаменимо [202] .

202

Обществоведение как материал для полового просвещения— это особый вопрос; см. ниже в гл. XX.