Пегас
Шрифт:
Незнакомка посмотрела огромными испуганными глазами и шепотом прошептала свое имя:
– Марианна фон Хеммерле. Надеюсь, маркиза Хавершем меня ждет. – Английский язык и манеры девушки были безупречны, но выглядела она бедной сиротой. Дворецкий сжалился, взял чемоданы и повел посетительницу по главному холлу, представлявшему собой длинный темный коридор со старинными портретами на стенах. К счастью, за одной из тяжелых дверей оказалась небольшая уютная гостиная. Дворецкий оставил там Марианну, а сам спустился в сад, где уже работала маркиза. Впрочем, в земле она копалась с раннего утра до позднего вечера. Леди Хавершем была энергичной моложавой дамой с почти девичьим лицом и преждевременно поседевшими волосами цвета снега, которые она заплетала в длинную косу. Старый клетчатый жакет, желтые садовые галоши и толстый свитер дополняли причудливый образ. Дворецкий подошел и почтительно поклонился. Выглядел он значительно более респектабельно, чем маркиза.
– Мэм, вас спрашивает молодая леди. Мисс фон Хеммерле.
– Ах, господи! – воскликнула маркиза, бросила садовые инструменты и в волнении побежала к дому. – Марианна… бедное дитя… где она, Уильямс?
– В приемной, мэм, вместе со своими чемоданами, – успел ответить дворецкий, прежде чем маркиза пролетела мимо и ворвалась в комнату, где с выражением ужаса на лице сидела Марианна. Увидев женщину с длинной белой косой, она мгновенно вскочила и смутно вспомнила, что встречалась с ней в раннем детстве. Тогда леди Хавершем была очень стройной, спортивной и очень хорошенькой в своеобразном небрежно-аристократическом духе. Прежде чем Марианна успела произнести хотя бы слово, маркиза крепко ее обняла, а потом отступила на шаг, осмотрела с ног до головы и бережно погладила по растрепанным волосам.
– Бедняжка! Дорога оказалась очень утомительной? – заботливо заворковала она. В эту минуту в комнату чинно вошли две большие охотничьи собаки и приветливо завиляли хвостами, а следом прибежал шустрый джек-рассел-терьер и принялся бодро облаивать хозяйку и гостью.
– Ах, Руперт, прекрати, пожалуйста! – попросила собачонку маркиза. – А ты, дорогая, немедленно отправляйся в утреннюю комнату, позавтракай и выпей крепкого чаю. – Уильямс, – обратилась она к дворецкому, – попросите повариху принести сытный завтрак и горячий чай. Прости, милочка, мы уже два месяца как на карточной системе, но миссис Норрис обязательно что-нибудь придумает. – Дворецкий немедленно исчез, а Изабелла повела гостью в утреннюю комнату, усадила на обитый синим бархатом диван, а сама устроилась в кресле напротив. Марианна с любопытством огляделась: вокруг царили приглушенные, мягкие тона. Одну из стен занимал огромный камин, а противоположную скрывали полки с книгами. Французское окно распахивалось в старинный сад, за которым блестело живописное озеро. Далее простирались обширные угодья замка. Девушке показалось, что все это не явь, а сказочный сон. Хозяйка чудесного мира склонилась и взяла ее за руку, пытаясь развеять смущение и напряжение. Марианне еще не доводилось встречать таких добрых глаз. Маркиза держалась на редкость тепло и доброжелательно, то и дело смеялась, шутила и добродушно отчитывала собак. А когда, наконец, на серебряном подносе прибыл долгожданный завтрак, гостья прониклась особой благодарностью. Повариха расщедрилась на большую тарелку овсяной каши, несколько свежеиспеченных пшеничных лепешек, чай и даже капельку джема из стратегического запаса.
– Большое спасибо за гостеприимство, – искренне поблагодарила Марианна. – Честное слово, мне очень неловко за свое неожиданное появление.
– Мы тебя ждали, – с теплой улыбкой возразила Изабелла Бейли. – Когда поешь, отведу в спальню: устроишься и отдохнешь. – Воспользовавшись моментом, одна из охотничьих собак стащила кусочек лепешки. Изабелла принялась забавно ее ругать, и Марианна рассмеялась. Удивительно, но хозяйка мрачного средневекового замка выглядела особой на редкость симпатичной, милой и дружелюбной. Такой приятной женщины Марианна никогда не встречала. Она была словно мать, которой девушка не знала, но о которой всегда мечтала. В ее присутствии страх и тоска сразу отступили. – А как дела у твоего отца? – с живым участием спросила маркиза. – Чарльз очень тревожился за вас обоих.
– У него все хорошо, – ответила Марианна, не переставая жевать. Собаки провожали каждый кусочек печальными взглядами, но больше им так ничего и не досталось. – Выменял разрешение на мой отъезд из Германии на коня липицианской породы. – Изабелла взглянула с удивлением.
– Что ж, судя по тому, что ты здесь, сделка была не напрасной, – заметила маркиза с улыбкой. – Чарльз будет очень доволен, ведь мы так о тебе беспокоились. В Германии сейчас делать нечего: варвар перевернул страну вверх дном и всех терроризирует. Ничего, скоро мы поставим его на место. Мои мальчики служат в Королевских военно-воздушных силах, – гордо добавила она. Марианна тем временем закончила завтрак и тут же застеснялась собственного аппетита: съела все до крошки. Собаки с презрением отвернулись и ушли. – Ну а теперь давай поднимемся, и я покажу твою комнату, немного отдохнуть с дороги не помешает, – предложила Изабелла таким тоном, словно Марианна приехала из Лондона на уик-энд. Однако она понимала, что, скорее всего, визит затянется, а потому приготовила лучшую из гостевых спален.
Маркиза повела девушку по широкой мраморной лестнице, по просторному коридору второго этажа и распахнула одну из многочисленных дверей. Взору предстала огромная кровать под розовым балдахином,
– Всегда мечтала о дочке, – призналась Изабелла и показала роскошную, отделанную белым мрамором комнату с огромной ванной. Пару минут спустя появилась молоденькая ирландская горничная в черном платье, белоснежном кружевном переднике и с кружевной наколкой на волосах. Она принялась готовить ванну. После бурных объятий, обещаний скорой встречи и пожеланий приятного отдыха хозяйка удалилась. Марианна медленно прошла по сказочной комнате, остановилась возле окна и посмотрела в сад. Ничего прекраснее видеть не приходилось, и все же, любуясь пейзажем и плавающими в озере лебедями, она отчаянно скучала по отцу, по холодному, насквозь продуваемому сквозняками, но такому родному дому. Английский замок поражал великолепием, но все равно оставался чужим. Маркиза Хавершем окружила заботой, и все здесь выглядело безупречным, несмотря на войну. Марианна смотрела на восхитительный сад, ради которого Изабелла не жалела сил, и по щекам ее текли слезы. Хотелось одного: поскорее вернуться домой, к отцу.
Глава 19
После ланча в компании Изабеллы – снова на серебряных подносах в утренней комнате – и короткой дневной встречи с Чарльзом, которого Марианна тоже вспомнила, состоялся церемонный обед в огромной столовой. Втроем они сидели за столом, где, по словам маркизы, могло поместиться сорок два человека. Вечером в своей спальне Марианна написала отцу письмо – как он велел, через посредника в Нью-Йорке. Рассказала, что дом великолепен, что хозяева приняли ее замечательно, и поблагодарила за то, что он отправил ее сюда. Куда именно, уточнять не стала, чтобы цензоры не усмотрели ничего подозрительного. А потом написала Тобиасу и сообщила правду, пожаловалась, что отец решил отослать ее из Германии и отправил к друзьям в Англию, так что она тоже оказалась в изгнании. Призналась, что очень скучает по отцу и по дому и мечтает вернуться на родину – несмотря на то что в Хартфортшире очень красиво и хозяева очень добрые. Чтобы не расстраивать друга, она ни словом не обмолвилась о том, что в его доме живут солдаты и офицеры, однако заметила, что теперь понимает, какое острое одиночество он ощущал в первые дни пребывания в Америке и как трудно было освоиться в цирке. Жизнь в доме маркизов Хавершем, конечно, совсем не походила на цирк, однако Марианна чувствовала себя так же, как Алиса, когда та провалилась в кроличью нору и попала в Страну чудес. Все вокруг казалось нереальным, кроме войны. Марианна поведала о нервном путешествии через всю Бельгию и пролив Ла-Манш, попросила писать как можно чаще и призналась, что ужасно скучает по дому, о чем умолчала в письме к отцу, чтобы не расстраивать его и не выглядеть неблагодарной. А от Тобиаса не скрыла, что еще никогда в жизни не чувствовала себя до такой степени лишней и ненужной. Сообщила Марианна и о том, что двое сыновей Бейли служат в авиации и родители ими очень гордятся, но она до сих пор ни одного не видела. Рассказала она даже о собаках и о том, что за документы на выезд из Германии отец отдал Фаворита. Старательно запечатала оба конверта, аккуратно вывела адреса и попросила дворецкого Уильямса отправить письма с утренней почтой. Тот обещал непременно исполнить.
Тобиас получил послание в Нью-Йорке, где цирк, как всегда, открыл турне по американским городам. Из Сарасоты всю почту пересылали в различные пункты гастрольного маршрута. Прочитав, что Марианна тоже уехала из Германии, юноша был потрясен. Днем, помогая отцу чистить лошадей к очередному представлению в «Мэдисон-сквер-гарден», он поделился невероятной новостью.
– Отправил в Англию? – изумленно переспросил Николас. Если Алекс решился расстаться с Марианной, значит, дела совсем плохи, иначе он ни за что не осмелился бы на столь отчаянный шаг. – Она написала, где остановилась? У кого-то из знакомых отца или у чужих людей? – Николасу не терпелось узнать подробности, он представлял, как, должно быть, тосковал по дочери Алекс. Теперь и он тоже заслуживал свой доли сочувствия.
– Живет в каком-то замке, – ответил Тобиас. – В семье по фамилии Бейли. У них два сына и много собак. – Парень изложил ту информацию, которая показалась ему важной, и Николас от души рассмеялся.
– Ах, господи! Это же Чарльз! – воскликнул он, сразу узнав, о ком идет речь. – Я учился с ним в одной школе, хотя он на несколько лет старше. Это замечательные люди, Марианне будет у них очень хорошо. Замок действительно огромный, лучшее место, чтобы переждать войну. Алекс, как всегда, знает, что надо делать в трудную минуту. Изабелла замучает девочку своей любовью и заботой. Чудесная женщина! – Николас подумал о том, как странно перевернулись их жизни, и грустно улыбнулся. Он вместе с сыновьями оказался в американском цирке, Марианна попала в Англию к школьному другу отца, а Алекс остался дома в полном одиночестве. Николас не на шутку заволновался, зная, как сильно тот будет скучать по дочери. Сам он, несмотря на причудливое существование, все-таки продолжал жить рядом со своими мальчиками. К тому же теперь у него была Кристиана. Никогда еще он не чувствовал себя таким счастливым, как теперь, когда семья любимой признала его своим и приняла в качестве жениха.