Пекарь-некромант 2
Шрифт:
«Брось в него регенерацию, - скомандовал я. – И обезболивающее заклинание. Действуй, мэтр».
Почувствовал холодок в животе – среагировал на магию.
«Что с ним случилось?»
Разглядывал разбитую физиономию пекаря, его испачканную одежду.
«На мой взгляд, ответ очевиден, - заявил профессор. – Парня сильно избили. Но убить не пытались. Изуродовали лицо, но почти не повредили череп. Сотрясение мозга мальчишка, без сомнения, получил; но сохранил мозги в целости. Били его сильно, но аккуратно. Взгляните на его конечности. Им хорошо досталась – мягкие ткани пострадали. Но переломов я не наблюдаю –
«Я и такое умею? Как интересно. Действуй».
В этот раз я ощутил холод в районе желудка, да и просуществовал он дольше, чем обычно. Заметил, что в отличие от детей, клифские волкодавы посматривали не на раненного пекаря, а на меня. Собаки заглядывали мне в лицо, точно изучали мою реакцию на находку; и дожидались моих распоряжений. Они разошлись по пустырю. Словно специально обступили меня с разных сторон.
«Могу предположить, Егор, что вашего работника избили тупым твёрдым предметом – дубиной, к примеру, - сказал Мясник. – Наблюдаю у него многочисленные повреждения мягких тканей, трещины на рёбрах, на костях конечностей и лицевой части черепа. Но больше всего досталось кистям рук. Обратите внимание на его пальцы, юноша: невооружённым взглядом видны вывихи и ушибы – это помимо повреждённой костной ткани. Но я повторю вам своё прежнее утверждение: убить вашего подчинённого не пытались – хотели только избить».
«Уверен?» - спросил я.
«Конечно. Уж я-то знаю, каких дел можно натворить дубиной. А здесь – ни одного серьёзного перелома. Трещины не в счёт: они скорее свидетельствуют о непрофессионализме нападавших. Складывается ощущение, что юношу оглушили несколькими ударами по лицу. А потом без особого рвения прошлись дубиной по его телу – с целью вывести вашего работника из строя, но не желая нанести ему серьёзный ущерб. Возможно, опасались мести со стороны его родни. Это в свою очередь говорит нам, что нападавшие знали, кого били».
«А может, это был камень в мой огород?»
«Вполне возможно, юноша».
Носком сапога я отбросил большого жука, что пытался подобраться к голове Полуши. Тот красиво взлетел в воздух. Но приземлиться не сумел: Вера подхватила его налету – собачьи челюсти, словно семечку раскусили хитиновый панцирь. Жук исчез. Барбос и Надежда с завистью посмотрели на подругу – облизнулись.
«Объясните толком, етить вас! – раздался в моей голове голос мастера Потуса. – Что с Полушей?»
«Жив Полуша, - сказал я. – Успокойся, старик. Но помяли его здорово. Кто-то хорошо постарался. Узнаю, кто это сделал – уши им откручу. Сколько мы будем приводить его в порядок, мэтр? Чтобы парень смог заступить на свой пост в пекарне».
«На полное восстановление понадобится около четырёх суток, - сказал профессор. – Это при условии круглосуточной работы плетений «регенерации». Но в относительный порядок он придёт быстрее. Ваш работник сможет выпекать хлеб уже через два дня».
«Два дня?!»
Я едва сдержался, чтобы не заговорить вслух. Лишь застонал. Чем привлёк к себе внимание и детей, и собак. Барбос склонил на бок голову – явно интересовался, чем может мне помочь. Мне захотелось у него спросить, не умеет ли он выпекать хлеб. Но решил не выставлять себя идиотом при детях.
«Чувствую, это будут весёлые деньки, - сказал
***
Понял, когда нёс Полушу в пекарню, что занятия зарядкой по вечерам сказались не только на моей внешности. «Антистарость» оказалась хорошей штукой, полезной. Я в очередной раз порадовался, что воспользовался этим заклинанием. Эффект от него был не хуже, чем от тех же стероидов. А то и лучше. Пекарь весил как молодой бычок. Но это не помешало мне без пауз на отдых донести его до своего дома.
Пока я обитал в Следках, то не замечал в себе ни медвежьих силёнок, ни лошадиной выносливости. Значит, приобрёл всё это уже здесь, в Персиле – при помощи магии. Обнаружил, что даже не запыхался, когда доставил Полушу в его комнатушку на первом этаже – рядом с залом пекарни. Сбагрил пекаря на попечение Лошки (разрешил ей раньше закрыть магазин). Ощущал себя уже не Аполлоном – настоящим Геркулесом.
Помог продавщице стащить с бесчувственного Полуши одежду, понаблюдал за тем, как девица роняла из глаз слёзы и дрожащими руками смывала с изуродованного лица молодого пекаря кровь. Мэтр Рогов пообещал, что через десяток дней на мордашке парня не останется даже шрамов. А то, что изменится форма носа – так подобными бойцовскими профилями обладал в этом мире едва ли не каждый второй мужчина.
***
Призрак не пошёл вслед за мной в пекарню – задержался у кровати своего бывшего ученика.
Полуша в сознание пока не приходил. Возможно, оно и к лучшему: я по собственному опыту помнил, что обезболивающие плетения профессора не избавляли от неприятных ощущений полностью. Поэтому я и посчитал, что парню лучше было поваляться в беспамятстве – подождать, пока «регенерация» хотя бы отчасти залечит его повреждения. Хотел и вовсе усыпить его. Однако пошёл на поводу у любопытства: уж очень интересно мне было узнать, кто именно избил парня.
Но пока Полуша не очнулся, я решил не терять время – занялся хлебом.
«Так и бросишь его? – возмутился мастер Потус. – А если парень помрёт, еитть его?»
«Ничего с ним не случится, - сказал я. – Скоро оклемается. Профессор пока ни разу не ошибался. Если он обещал, что парень выживет – значит так и случится. Не сомневайся, старик. Зайду к Полуше позже – обновлю заклинания. Лошка пока за ним присмотрит. А вот хлеб – может и сгореть. На два дня забота о пекарне полностью ляжет на мои плечи. Так что вся надежда на твою помощь, старый – на твои подсказки. Я ведь, стыдно признаться, даже не знаю, откуда Полуша носил воду».
***
Молодой пекарь не приходил в сознание до полуночи. До этого события в пекарню прибегал его младший брат – тот самый, что доставлял заказчикам мёд. А следом за ним явилась целая делегация из Полушиных родственников. Кто-то уже успел донести до них известие о «смерти» Полуши. Я заверил пчеловодов, что информация о гибели моего работника сильно преувеличена. Объяснил им, надев личину опытного целителя, что парень отделался «лёгким испугом». Но кантовать его пока не следовало – мои слова на фоне рычания клифов прозвучали убедительно.