Пекарь-некромант 3
Шрифт:
«Спокойно, Маша, я Дубровский», — промелькнула в голове глупая фраза.
Немного переделал её.
— Спокойно, Шиша, — сказал я. — Не пугайся. Это я.
— Мастер Карп?
Шиша сощурилась, прикрыла глаза рукой — заслонила их от света.
— Барбосик!
Губы девчонки растянулись в улыбке — на них блеснули свежие капли крови.
Клиф ударил хвостом по стене, радостно взвизгнул.
Я сказал:
— Вот, решили с Боссом прогуляться, узнать, куда ты запропастилась.
— Я… энто…
В Шише вдруг словно распрямилась пружина. Девчонка
Мне показалось, что Шиша всхлипнула. Я прикоснулся к её голове — осторожно и будто нехотя. Машинально отметил, что волосы у девочки чистые, приятные на ощупь. И пахли сиренью — таким запахом профессор Рогов по моей просьбе наделил купленное в лавке мыло. Я испытал странное для меня нынешнего, но хорошо знакомое мне прошлому ощущение. Когда-то детские объятия были для меня привычным делом. Мои дочери в детстве любили ловить меня в капкан из своих тонких рук.
Воспоминания о дочерях хлынули мощным потоком. Прорвали плотину, что я возводил в душе не первый год — с тех времён, как мои девочки одна за другой посчитали себя слишком взрослыми для того, чтобы играть в обнимашки с престарелым родителем. Сжал зубы. Не мгновенно, но всё же совладал с эмоциями — прогнал их на задворки сознания. Не решился погладить Шишу по спине, как поступал с дочерями. Сам не знаю, почему. Похлопал девочку по плечу. Отметил, что мой жест получился… дурацким.
Шиша запрокинула голову — слёз на её глазах я не увидел.
— Мастер Карп! — сказала она. — Они отобрали у меня ваши деньги!
Отстранилась. Глубоко вдохнула, словно собралась закричать — её острые плечи приподнялись, нижняя губа дрогнула. Снова на шаг попятилась — так ей было проще смотреть мне в глаза.
Взирала на меня с затаённой тревогой. Но не со страхом. Виновато. Будто собиралась покаяться передо мной в грехах и смиренно ждала «заслуженное» и «неизбежное» наказание.
Посмотрела на Барбоса — в поисках поддержки. Но вдруг будто устыдилась этого поступка: поспешно перевела взгляд на моё лицо. Я заметил, как налились кровью мочки её ушей.
— Я не успела потратить ни монеты, — сказала Шиша на выдохе. — Правда, мастер Карп! Я вас не обманываю!
Она замолчала — следила за моей реакцией.
Я сохранял спокойствие.
И молчал — тупил: не понимал, что должен сказать девочке.
— Я пошла за соусом, мастер Карп. Перед обедом. Сразу, как сварила кашу. Хотела быстро сбегать. Там же близко! Но ничего не купила: не успела.
Шиша снова дёрнула плечами.
— Вышла на площадь, — сказала она. — А там они.
Скривила губы. И тут же слизнула с них капли крови.
— Их было трое! Из местной банды — я сразу поняла. Токмо… только не
Развела руками.
— Забыла про кошелёк. Дура.
Покачала головой.
— Один правил лошадьми. Двое других сцапали меня. Я не ожидала! Растерялась, как малышня. Хотела даже позвать на помощь…
Ухмыльнулась, будто сказала что-то весёлое.
— Затолкали в карету. И попытались отнять ваш кошель!
Девочка стиснула кулаки.
— Мастер Карп! — сказала она. — Я пыталась им помешать. Ударила одного ножом. Порезала ему руку. Но энтот… этот гад врезал мне по морде.
Прикоснулась к опухшей скуле. Поелозила во рту языком, проверяя сохранность зубов.
«Брось на неё лечилку, мэтр: «регенерацию». Лучше — усиленную. Действуй».
Холодок в животе подтвердил, что профессор Рогов меня услышал.
— Пока я хлопала зенками, они меня и обшмонали, — сказала Шиша. — Забрали кошель. И нож. Простите.
— Обыскали, — сказал я.
Сам удивился своему спокойному, занудному тону.
Девчонка вздохнула.
— Ну… да. Обшмонали.
Шиша прикоснулась к рубахе у поясницы — словно проверила, не померещилась ли ей пропажа кошеля. Поморщила нос. Нахмурилась.
— Но я запомнила его! — сказала она. — Никуда он от меня не денется. Потом выслежу этого гада. Обещаю, мастер Карп! И верну все ваши деньги. Все — до монетки! Вот увидите!
Провела рукавом по носу.
Спросила:
— Вы мне верите?
— Конечно, верю, Шиша, — сказал я.
Добавил:
— Верю, что ты можешь вернуть мой кошелёк. Вот только давай мы с тобой договоримся: ты не будешь этого делать.
Девчонка выгнула брови домиком.
— Энто почему? То есть, я хотела сказать: «это».
— Потому что тебя есть другие дела, Шиша. Ты теперь продавец при пекарне лучшего столичного мастера-кулинара Карпа Марева — не какая-то там бандитка. Забыла?
— Я… помню.
— Кроме тебя больше некому продавать мой хлеб, — сказал я. — Понимаешь это? Я не нанимаю других продавцов — рассчитываю на тебя.
— Я вас не подведу!
— Очень на это надеюсь. Хлеба скоро будет много. А желающих его приобрести — ещё больше. У тебя не останется времени на беготню по городу за всякой мелкой бандитской шушерой.
— Да, но…
— Никаких «но», — сказал я. — Сосредоточься на своей работе. Твоё дело — хлеб продавать, а не возвращать моё украденное имущество. Понимаешь? А о том, чтобы тебе не мешали работать, я позабочусь.
— Я… буду хорошо работать, мастер Карп!
— Надеюсь.
Испытал вдруг омерзение от своего спокойного, требовательного тона. Такое чувство обычно накатывало, когда я долго и нудно отчитывал дочерей за провинности. Не потому что обижался или злился на них, а потому что был уверен: «так правильно». Я частенько забывался и отыгрывал роль строгого и справедливого начальника не только на работе, но и дома. И сейчас вдруг подумал: а в нынешней ситуации с Шишей — это «личное», как в случае с моими детьми, или «по работе»? Нахмурился.