Пекарь-некромант 3
Шрифт:
Босс не задержался на площади. Клиф лишь на секунду замер напротив мрачных витрин продуктового магазина, будто принимал решение. Вышел из задумчивости, бросил взгляд в мою сторону — резко изменил направление движения. Провёл меня мимо трактира, вывел на широкую улицу, что насквозь пронизывала площадь Дождей. Не стал прижиматься к стенам домов — затрусил по центру мостовой, продолжая склонять морду к земле. Чтобы не отстать от пса, я перешёл на бег. Тот почувствовал это: слегка ускорился.
«Несолидно уважаемому кулинару изображать скакового жеребца», — мысленно,
«Кем это ты, парень, уважаемый?» — спросил призрак.
Он появился из стены дома, пролетел над дорогой — нырнул внутрь очередного здания.
«Всеми, — ответил я. — Вот только не все пока об этом знают».
Барбос не терял след, уверенно вёл нас с призраком по ночным улицам. Не вырывался вперёд, но и не сбавлял темп — вынудил меня согреться, а потом и вспотеть. Постукивание о мостовую моих подкованных подошв сливалось в единый шум с царапаньем о камни собачьих когтей. Прохожие при нашем появлении пугливо прижимались к стенам домов. Дребезжащие экипажи проносились мимо, оставляя за собой шлейф из запахов фонарного масла и лошадиного пота. Стаи мелких мохнатых собак не пытались нас провожать и облаивать — завидев клифского волкодава, бросались врассыпную.
В Норвиче я прожил много дней (без помощи профессора уже и не припомню, сколько именно). За это время прошагал по столице немало. Хорошо изучил улочки, под которыми скрывались подвалы древней академии магии: вдоволь покружил по ним, пока подыскивал жильё. Вот только редко выходил за пределы того участка столицы. Места (за пределами этого района), где я побывал, можно сосчитать по пальцам. Всё не находил времени, для дальних прогулок. Однако путь, которым меня вёл Босс, всё больше казался знакомым. Словно я уже проходил по нему раньше. Или проезжал.
Следовал за Боссом, вертел головой. Краем глаза не забывал поглядывать под ноги, где временами встречались препятствия в виде лошадиного навоза и вздыбившихся камней. И едва ли не ежеминутно находил в окружающем меня городском пейзаже знакомые картинки. То узнавал приметные дома (ни в Персиле, ни вблизи площади Дождей таких точно не видел). Замечал знакомые очертания причудливых клумб. Испытал дежавю, заслышав плеск воды в большом трёхуровневом фонтане. За эту уродливую дыру в красивом заборе я точно цеплялся взглядом и раньше!..
Предугадал появление моста через небольшую речушку — уверился в мысли, что в точности повторяю уже пройденный раньше маршрут. Вот только вёл этот путь не к центру города, где я дважды посещал поварскую гильдию. Не к похожему на крепость зданию стряпчих. И не к городской канцелярии. Остался позади и поворот к Нижнему рынку, куда я как-то рано утром заглянул, чтобы потешить любопытство. К кварталу ювелиров тоже следовало двигаться не в эту сторону. Оставался единственный знакомый ориентир, что находился чётко по направлению нашего движения. Мысль о том, что Босс вёл именно к нему, мне не понравилась.
Наш
Я перевёл дыхание, смахнул со лба пот. Устало покачал головой, когда Барбос свернул к знакомому забору. Уже с уверенность отмёл предположения о том, что Шиша обиделась на меня и устроила женский демарш. Даже у моей бывшей жены не хватило бы дури, чтобы в порыве чувств убежать так далеко от дома (впрочем, та перестала устраивать подобные выходки, когда убедилась: я не брошусь её искать). Новая версия пропажи персильской атаманши, что родилась за время ночного марафона, казалась более правдоподобной.
Теперь она подтвердилась. Я поверил в неё сразу же, как только убедился, что пёс свернул на эту улицу и направился к красивому зданию с красной крышей. Барбос шумно вдыхал воздух — показывал, что не потерял след. Местные собаки умолкали при виде нас, прятались в свои убежища. Клиф их демонстративно не замечал. Продолжал свой монотонный бег. Пока не привёл меня к дому бандитского авторитета Шляпы (того, что не так давно убеждал меня ловить для него привидений). Уже с полчаса я не сомневался, что бежал именно сюда.
Чтобы попасть на придомовую территорию, мне не пришлось идти к воротам. Я попросту перешагнул декоративную ограду, что окружала ухоженный двор. Окинул взглядом фасад дома. Отметил, что окна светились в основном на верхних этажах. Не увидел во дворе ни людей, ни животных. Не услышал ни человеческих голосов, ни собачьего лая. Как и в прошлый раз, здесь ярко светили многочисленные фонари. Ветер шумел в ветвях деревьев, гонял по дорожкам опавшие листья.
«Я же говорил, что ссора с бандитами, етить их, ни к чему хорошему не приведёт, — сказал призрак. — Если они обидели девчонку — виноват в энтом будешь ты».
«Мы с ними не ссорились, старик, — ответил я. — А лишь не достигли взаимопонимания. Мне не хватило красноречия при разговоре с этим товарищем в панаме. Признаю. Нужно было донести до него мою точку зрения языком более понятным для таких, как он. Теперь именно так и сделаю. Придётся мне исправить своё упущение».
«Снова станешь с ним спорить?»
Призрак замер в самой освещённой точке двора, к которой дотягивался свет сразу пяти фонарей. Сквозь него то и дело пролетали ночные мотыльки. Мелкая мошкара кружила в воздухе над привидением. Силуэт призрачного старого пекаря сейчас казался мне ослепительным. Я даже жмурил глаза из-за его невыносимо яркого голубоватого свечения. Тем удивительней казалось то, что призрак мастера Потуса не отражался в окнах нижнего этажа.