Пекарня Чудсов. Чудеса на десерт
Шрифт:
– Там лежало печенье размером с мое лицо! – Лик улыбалась широко, как тыква на Хеллоуин, демонстрируя не один и не два выпавших зуба. – Черное, с белой глазурью, и я съела его целиком. Ну, кроме письма, которое было внутри.
– Огромное печенье с глазурью и предсказанием? Вкуснотища! – Алфи облизнул губы. – Мам, нам стоит начать такие продавать! Мы заработаем миллионы! Те, что раздают в китайских ресторанчиках, уже никому не нравятся.
Парди рассеянно похлопала младшего сына по буйным рыжим кудряшкам.
– Обсудим это позже. Лик,
Лик покачала головой.
– Оно само себя прочитало! Велело мне спуститься, – она заговорщически огляделась, – в секретный подвал, взять там банку и отправить ее по одному адресу.
– Это очень важно, – сказала Парди. – Какую банку?
– Не помню, как она называлась, но, чтобы ее найти, я воспользовалась твоим каталогом, Рози! Банка была под номером три семь семь.
– Восхитительно, – сказала Роз, хотя испытывала прямо противоположные чувства. – И где сейчас это письмо?
На лице Лик мелькнуло виноватое выражение. Она ткнулась лбом в бок Роз и забормотала что-то, напоминавшее песенку про алфавит.
– Все хорошо, дорогая. – Парди аккуратно повернула Лик к себе лицом. – Я на тебя не злюсь. Куда ты положила письмо?
Лик широко раскрыла глаза и ответила:
– Я его съела.
– Съела? – переспросила Роз.
– Оно само мне приказало! «Когда запомнишь, что я тебе велело, съешь меня!» – И, сморщив нос, Лик добавила: – На вкус оно было как салфетка.
Таинственные посылки. Спрятанные записки. Волшебное печенье, превратившее ее четырехлетнюю сестру в марионетку, которая повинуется всем и каждому. Роз даже думать не хотелось о том, кто мог за всем этим стоять.
– А куда ты отправила банку, Лик?
– Это я помню, потому что мне пришлось написать. Вош. Инг. Тон, – сказала она.
Парди встала, кипя решимостью:
– Алфи, твой отец еще не вернулся из экспедиции за шестикрылой радужной бабочкой, а дедушка Балтазар до сих пор проверяет, как идут дела в его пекарне в Мексике. Ты должен приглядеть за Лик. Смотри, чтобы она ничего не учудила.
– Можешь на меня рассчитывать. – Алфи отсалютовал маме. – Лик поможет мне с новыми листовками, пока не выветрился эффект от печенья.
– Мама сказала присмотреть за Лик, а не помучить ее, – протянул Тим.
Парди схватила Роз за руку и потащила вниз.
– А мы с тобой должны выяснить, что это была за банка.
Повернув ручку, замаскированную под скалку, они открыли потайную дверь в подвал, который располагался под огромной холодильной камерой. В подвале царил полумрак, который разгоняли лишь пара старых лампочек, потому что волшебные ингредиенты лучше сохраняли свои свойства при слабом освещении. А еще потому, что Гном Вечного сна крепче спал, когда свет не бил ему в глаза.
Когда Роз стала полноправным пекарем-кондитером, то вместе с родителями и прапрапрадедушкой Балтазаром пересчитала синие банки и наклеила на них этикетки, чтобы волшебные ингредиенты было проще найти.
В мягком свете свежесобранных лучей восходящего солнца, игравшем на рядах синих банок, Роз повела маму к секции 350–400. Там стояли ингредиенты из древних мифов и легенд.
Как и сказала Лик, место под номером 377 пустовало. Чистый кружок на тонком слое пыли намекал, что еще совсем недавно тут стояла банка.
Парди достала из латунного держателя аккуратную карточку и, щурясь в полумраке, прочитала:
– «Настойка Венеры». – Она тут же припечатала ладонь ко рту. – О нет!
– Звучит знакомо, – сказала Роз. Имя Венеры пробудило воспоминание, которое Роз считала давно забытым.
– «Настойка Венеры» – средство чрезвычайно сильное и крайне опасное, – объяснила Парди, тщетно пытаясь скрыть тревогу. – Если использовать его как полагается и дать человеку две тщательно отмеренные дозы, он станет послушной марионеткой, готовой исполнить любую просьбу.
– Как полагается? – переспросила Роз. – А что будет, если использовать настойку не как полагается?
Парди дрожащей рукой вернула карточку на место.
– Без второй дозы человек погрузится в кому. До конца своих дней.
– В любом случае «Настойка Венеры» не сулит ничего хорошего, – сказала Роз.
– Верно. – Парди сняла с верхней полки синюю банку и положила ее на сгиб локтя. – Очень плохие люди использовали «Настойку Венеры», чтобы истреблять целые народы. Роз, ты когда-нибудь слышала о Древнем Риме?
– Ну…
– Не важно, – сказала Парди. – По крайней мере, Лик не досталось ни капли. Это было бы… – Она покачала головой.
И тут Роз вспомнила, откуда она знает про «Настойку Венеры». Чуть больше года назад, когда она пала духом, сквозь ржавую железную решетку в полу подвала к ней обратился голос. Этот голос очень настойчиво предлагал ей добавить чайную ложку «Настойки Венеры» в чай. «Ты затмишь собой Елену Троянскую. Ты превзойдешь красотой саму тетю Лили!»
Роз не послушалась, и неведомое жуткое существо, таившееся под домом, больше никогда ее не искушало. Она хотела рассказать об этом случае маме, но Парди уже бежала по лестнице наверх. И Роз поспешила за ней.
– Позови братьев и сестру, – велела Парди, снимая фартук и передавая его Роз. – Сегодня ты отвечаешь за пекарню. Не бойся загружать Тима работой и не обращай внимания на его жалобы.
– Что ты задумала, мама? – спросила Роз, завязывая покрытый пятнами мамин фартук. Как и всегда, он сел так, словно был сшит для Роз, будто она надела свою форму пекаря.
Парди задержалась у открытой двери холодильной камеры и грустно улыбнулась дочери:
– Никто не смеет причинять вред нашей семье – по крайней мере, если не хочет навлечь на себя гнев Парди Чудс.