Пекарня с сюрпризом для попаданки
Шрифт:
– Я помогу во всем! – детской решительности можно только позавидовать. – Мы справимся.
Глава 2.
После еды я сразу же отнесла поднос на кухню и застала там интересную картину. Урсула пила отвар с пирогом. Трапезничала, а в это время в очереди в лавке толпился люд.
– Это что такое? – я с грохотом поставила на стол поднос.
– “Явилась, неженка”, – подумала женщина, но ответила совсем другое: – Где?
– Почему
– “ Ишь, командирша!”, – Урсула с аппетитом откусила ломоть пирога. – У меня обед, – отозвалась горе-работница.
– Сабрина! – позвала я девочку, и мы вместе вышли в ту часть пекарни, где отпускали покупателям выпечку. – Добрый день! – поздоровалась я с мрачными женщинами. Они смерили меня такими взглядами, что гляделки с Урсулой были ерундой. Меня сейчас по косточкам разобрали и не факт, что обратно в правильной последовательности собрали.
– Сеньоры, – Сабрина улыбнулась детской бесхитростной улыбкой, и кое-кто из дам смягчил взгляд. Значит, это конкретно меня недолюбливают по какой-то причине. – Чего изволите?
– Неужто будете помогать папаше Джузеппе? – одна из сеньор прищурилась и смерила меня взглядом. – Все настолько плохо с его здоровьем? – сделала свой вывод покупательница.
– С отцом все нормально, – попыталась я отсечь нехорошие слухи, которые вот-вот должны были расползтись по городку.
– Ну как же, – заметила вторая дама, – я слышала, у него сломана рука и нога. А это все – инвалид.
– А правда, что вас спас сам инквизитор? – влезла третья сеньора, не дав мне возможности ответить на предыдущий вопрос.
– Вам хлеб? – Сабрина улыбалась, пытаясь разрядить обстановку, видя, что я начинаю закипать.
– Мне вот этот пирог и булки, – ответила самая шустрая и по совместительству самая любопытная. Она решила обойти товарок в очереди. И заметив это, сеньоры начали уже перебранку между собой. Но одна из них все же с упорством смотрела на меня и ждала ответа. Видимо, она пришла исключительно за новостями, а не за хлебом. Так что очередь за хлебобулочными изделиями ее не особо интересовала.
– Спас нас действительно инквизитор. С батюшкой все хорошо. Его осмотрел лекарь и дает самые лучшие прогнозы по восстановлению, – я поджала губы и смотрела на женщину. Она усмехнулась.
– Что ж, Дианочка, заставила и тебя жизнь ручками начать работать, – еле слышно проворчала дама. И я поняла, что здесь личная неприязнь, но вот причину я вспомнить не могла. – Помогать Урсуле будешь? – вопрос с подковыркой, что называется.
– Мы разделим обязанности, – попыталась выкрутиться, но тут выплыла и сама Урсула.
– Да, обучу девочек. А то скоро могут сиротками стать, – раздался голос работницы, а у меня, как у чайника, повалил пар из ушей от злости.
– Идем, – Сабрина потянула меня за руку и с опаской заглядывала в глаза.
– Подожди, – девочка тянула меня в сторону и с мольбой смотрела.
– Дианочка, пожалуйста, не надо, – на глазах ребенка появились слезы. – Не связывайся с ними.
– Но почему? – я не понимала. Может, память у меня и осталась частично от
– Это кумушки Петеголла: Матильда, Клотильда и Брунхильда, – девочка говорила так быстро и тихо, что я даже пригнулась и прислушалась, чтоб не пропустить ни слова. – Они первые сплетницы и язвы квартала. И с ними лучше не связываться. Распустят слухи – греха не оберешься.
– Хорошо, я тебя поняла, – то, что люди, умеющие пускать сплетни и руководить слухами, имели всегда власть и силу, отрицать глупо. Можно до посинения утверждать, что тебе плевать, что о тебе думают окружающие. Но это ты можешь делать в мире гаджетов, доставки и кибертехнологий. Но когда ты находишься в средневековье в лавке пекаря и от мнения окружающих зависит, придут ли к тебе завтра за хлебом, не стоит недооценивать силу сплетни. Тем более нам надо сидеть тихо и не привлекать к себе внимания. Если под ударом инквизиции была только Сабрина, то сейчас и я могла оказаться в пыточных со своим умением читать мысли. Только вот слышала я почему-то мысли только Урсулы. Почему так, не знаю, но обязательно разберусь.
– А то, что сказала Урсула, правда? – девочка заглядывала мне в глаза и с опаской ждала ответа. Он ее страшил, но ей очень хотелось верить в лучшее. Однако слова этой грымзы обеспокоили девочку.
– О чем? – всегда замечала, что взрослые люди часто переспрашивают что-то у детей, и сейчас поняла почему. Мы просто даем себе возможность обдумать то, что хотим сказать, и дать максимально обтекаемый ответ.
– Ну, про отца? Мы действительно можем стать сиротами? Папаша, ой, прости, батюшка при смерти? – Сабрина вспомнила о моей просьбе не называть отца “папашей” и исправилась.
– Нет, не правда. Мы не допустим, чтобы он умер или остался инвалидом. И знаешь, что мы сделаем? – я присела перед девочкой.
– Что? – она широко распахнула глаза и доверчиво посмотрела на меня.
– Сейчас увидишь. Но мне будет нужна твоя помощь, – я погладила девочку по щеке.
– Конечно! Говори, что тебе нужно, я все сделаю! – у девочки загорелись глаза от возбуждения и предвкушения.
– Нам понадобятся две пары старых чулок, которые не жалко потом выбросить, – начала я перечислять, а у Сабрины удивленно вытянулось личико, – вата, таз с водой, гипс и пара ровных дощечек.
– А что мы делать будем? – в глазах девочки заплясали чертята. – Выльем на голову Матильде и Клотильде воду, а сверху посыпем их гипсом?
– Хорошее предложение, но, к сожалению, вынуждена буду его отклонить, – я еле сдерживалась, чтобы не засмеяться и держать серьезное лицо. – Нам еще понадобятся старые тряпицы, которые можно использовать в качестве бинтов.
– Ветошь можно взять в кладовке, – и девчушка побежала по коридору, только юбки взметнулись. А я поспешила следом. – Воду я сейчас принесу, а вот с гипсом будут проблемы. Его у нас нет, но я знаю, где достать.