Пекло. Катастрофа
Шрифт:
По пути он еще несколько раз прикасался к маленькому символу христианства на своей шее. Этот жест, уже ставший для него многолетней традицией, всегда помогал и давал некое состояние психологической защищенности. Будучи подлинным католиком, Кристоф с молоком матери впитал в себя истинную любовь к христианству, его священным заветам и заповедям. Да и сам этот старинный крестик имел свою собственную, крайне важную для него историю. В семье Леманна, исключительно по мужской линии, уже очень много поколений этот серебряный крестик, как великая реликвия, передается из рук в руки, от отца к сыну. Это знаменательное событие происходит ровно на двадцать седьмой день рождения. Торжественная
История Жерома Леманна, который являлся действительным лейтенантом швейцарской гвардии при дворе французского короля Людовига Шестнадцатого, всегда манила и притягивала юного Кристофа. Отвага, доблесть и безупречная честь – вот те самые качества, что навсегда пленили мальчика.
Много лет назад, в смутное для Франции время, лейтенант Леманн с неполной тысячей гвардейцев защищал замок Тюильри. Восставший народ жаждал королевской крови, а у швейцарцев оказалась непоколебимая, ценившаяся ими превыше всего, воинская честь. Даже зная, что король бежал, они не дрогнули и продолжали сражаться. К атакующим постоянно прибывали свежие силы, у гвардейцев заканчивались боеприпасы, но приказ отступить так и не поступил… Взрывы от палящих пушек. Последние выстрелы ружей. Предсмертные стоны раненых. Залитые кровью стены. Оставшимся в строю швейцарцам пришлось отступить во внутренние покои королевского дворца. На многочисленные крики восставших о сдаче, смело высовываясь в окно второго этажа, коротко ответил именно Леманн:
– Мы гвардейцы! Мы отвечаем перед своей честью, воинским уставом и всем швейцарским народом. Поэтому никогда не сложим оружие!
И ожесточенная мясорубка продолжилась…
Штыки и приклады, пехотные сабли и ножи, кулаки и зубы. Бешеный по своему накалу рукопашный бой шел за каждый зал, лестницу, коридор. К сожалению, исход этой схватки был очевиден, а судьба храбрых гвардейцев предрешена. Огромный численный перевес сказал свое веское слово и поставил жирную точку. Практически все швейцарцы пали в неравной борьбе, но не запросили пощады и не сдались. В конце боя Жером Леманн получил сильный удар по голове и без сознания пролежал до самой ночи. Восставшие еще долго добивали раненых и оттаскивали обезображенные тела во двор. Лейтенанту несказанно повезло: его сочли мертвым, и бесчувственное тело бросили у самого края этой ужасной кучи. Лишь на следующий день ему удалось тайком выбраться из замка, прибыть в Париж и найти последние остатки своего полка…
Не теряя контроля в реальности, Кристоф, погруженный в воспоминания о канувшей в прошлое истории, подошел к входным дверям в противоположной части собора. Открывая толстую деревянную дверь, он уже освободился от отголосков былого и полностью вернулся к своим основным обязанностям.
– Все в порядке? – задавая вопрос стоящему на посту гвардейцу, капитан кинул внимательный взгляд на монотонно гудящую за забором толпу.
Специфичный шум от тысяч молящихся людей, словно гул линии высоковольтных проводов в дождливый день, равномерно заполнял округу.
– Да, господин капитан, – односложно ответил тот, не меняя положения головы.
– Хорошо…
Естественно, что капитан не стал озвучивать свои мысли и опасения. Слишком долго он прослужил в этой огромной обители Бога,
Торопливым шагом он прошел между церковью Сан Стефано и Дворцом судов, двигаясь к зданию вокзала. Красота и величие ватиканских построек уже настолько впитались в его разум, что казались стандартной обыденностью и заурядностью. Но к энергетически возвышенной атмосфере этого особенного места, он привыкнуть так и не смог.
Усердно намоленная миллионами людей, она тягучей патокой ласково обволакивала его каждое утро. Верующие душа и сердце Кристофа с превеликой радостью принимали эту божественную благодать. Каждый раз, осеняя себя крестом, он с особым внутренним трепетом чувствовал, как счастливо сжимается сердце, а по телу пробегают теплые волны приятного волнения. Вот и сейчас, оглядываясь на блестящий крест, который возвышается над куполом собора Святого Петра, Леманн сердечно перекрестился. Его христианская вера жила настолько искренне и сильно, что он, не задумываясь, отдал бы за нее свою жизнь.
На подходе к вокзалу Кристоф заметил заднюю часть первого прибывшего автобуса. Его кургузая корма немного торчала из-за здания и явно не вписывалась в окружающий ландшафт. Рядом с автобусом, наворачивая круги по многовековой плитке, прохаживался молодой водитель. Он жадно курил вайпер и, покрывая себя неестественно белесыми облаками, явно нервничал. Как только молодой человек увидел шагающего к нему капитана, то тут же спрятал свой ядовитый агрегат в карман и со всех ног кинулся ему навстречу.
– Отпустите меня, пожалуйста. Меня жена с маленьким ребенком дома ждет. Еще мама больная. Она уже почти не ходит, а мы хотели в подвал спуститься.
Просительные интонации в его голосе переплетались с нотками отчаяния, умноженными на неугасающую надежду и веру.
– Отпустите, ради всего святого, – с мольбой в глазах продолжил свою скороговорку водитель. – Я живу не очень далеко. Всего в трех кварталах. Мне очень нужно и…
Леманн поднял вверх указательный палец на уровень груди, тем самым прерывая эту длинную вереницу слов, и заговорил сам.
– Где остальные? Почему не все вместе приехали?
– В приюте забирал детей только я один, – с недоумением пожимая плечами, ответил водитель и в свою очередь озадаченно спросил. – А разве есть еще автобусы?
– Я точно знаю, что в приют Святого Августина запрашивали четыре автобуса, чтобы вывезти почти двести пятьдесят детей. Сколько ты привез?
– Сорок семь и четырех настоятельниц, – тихо отозвался парень.
– Очень странно, – удивился Леманн, но тут же изменил течение мыслей. – Ты поедешь еще раз, – безапелляционно заявил он, пристально глядя молодому человеку прямо в глаза.
– Ну не-е-е-е-т, – упрямо мотая головой, с неким вызовом в голосе протянул тот. – Отсюда это почти три часа хода, да плюс пока грузиться будут. Я из Фраскати двигался и все равно почти два часа потратил.
– Ты можешь спасти много детских жизней, – попробовал надавить на него Кристоф.
– Нет! – уже более четко отрезал водитель и сверкнул непокорностью в глазах. – Я тоже рисковал и сделал свою работу. У меня есть кого спасать…
Еще несколько секунд Леманн всматривался в его темно-карие глаза, усиленно пытаясь найти в них хоть какую-то зацепку. Но то, что он там увидел, твердо убедило его в обратном. Даже под угрозой оружия, этот молодой парень не поехал бы обратно.