Пелагея и принц осени
Шрифт:
Пелагея помахала рукой Джемме.
— Спасибо за помощь!
— Да не за что, — вновь диковато улыбнулся спрут. — Я, с вашего позволения, постерегу эту лодку. Вы ведь не возражаете?
— Мы ничем не отплатили тебе за проезд, — сказала Пелагея. — А ты ещё за бесплатно хочешь лодку охранять?
— Скажем так, у меня есть своя корысть, — уклончиво ответил осьминог. — Не волнуйтесь, ничего крамольного.
Пелагея с лёгкостью одобрила просьбу, а вот что касается Юлианы, то она в сопровождении Кекса и Пирога молнией унеслась навстречу благам прогресса и своей
А ведь именно ей, владелице лодки, стоило бы насторожиться.
Глава 2. Увлажнитель воздуха
Столица Нимерии, сердце культуры и искусства, была одним из крупнейших портовых городов. И Юлиана с Пелагеей сразу приплыли куда нужно.
Юлиана бодро шагала по широким улицам, и глаза её горели. Она была словно создана для этих улиц, а улицы были созданы для неё. Куда ни плюнь, повсюду вывески, афиши, витрины бутиков и дорогие автомобили как с обложки журнала. Оживлённое движение, гул моторов, столпотворения у пешеходных переходов и такое множество красивых, модно одетых людей, что кружится голова.
Это была подлинная стихия Юлианы, где она чувствовала себя как рыба в воде.
А что касается Пелагеи, то ей уже хотелось обратно в лес. Роскошь большого города, думала она, не для неё, чего не скажешь о роскоши большого леса.
Но Юлиана непримиримо преодолевала один перекрёсток за другим, отработанным командным тоном подзывала отстающих Кекса и Пирога, а потом оглядывалась, цепляя Пелагею своим строгим взглядом, в котором ясно читалось: «Не вздумай давать задний ход. Ты мне нужна!».
И приходилось Пелагее пробираться сквозь толпы красивых людей, знающих толк в моде; опасаться начищенных автомобилей с обложки журнала; ловить своё испуганное отражение в витринах бутиков; шарахаться от пёстрых афиш и живых рекламных щитов где-то под небоскрёбами, стёкла которых сияли на солнце так, что на них невозможно было смотреть.
Так, с горем пополам, добрались они до агентства, которое занималось поиском и продвижением талантов.
— «Эс-Эм-Энтер»… что? — прочитала Пелагея вывеску над входом в здание.
— Не заморачивайся, — сказала Юлиана. — Достаточно знать, что ребята, которые всем здесь заправляют, монстры в сфере развлечений. Они выбирают лучших из лучших. Давай, идём быстрее, первый тур, по расписанию, через десять минут.
Она взлетела по зеркальной лестнице, прорвалась в оплот развлекательной индустрии через стеклянную револьверную дверь на магнитной левитации и бойко поинтересовалась на ресепшене, куда идти конкурсантам.
— С собаками нельзя, — покосилась на её питомцев представительная дама в очках, заседающая за стойкой.
— А вот этого я не учла, — озадачилась Юлиана. — Вредители, погуляете, пока мы с Пелагеей тут не закончим?
«Вредители» высунули языки, завиляли хвостами, и это означало, что они очень даже не прочь проветриться.
Когда Кекс и Пирог были выдворены на улицу, Юлиана с Пелагеей поднялись ещё по нескольким лестницам, миновали ряд кабинетов
Вернее, попытались остановиться. Ибо здесь уже толклось прилично народу. Все были напряжены, кто-то в сторонке репетировал танец, кто-то вполголоса повторял слова. Но в основном молчали, и молчание это было таким тягостным, что хоть прямо сейчас бери и беги отсюда.
Завидев очередную толпу (точнее, очередь), Пелагея страстно возжелала присоединиться к собачьей компании и погулять на улице. Но Юлиана, уловив её тайные замыслы, зашипела на неё, как змея подколодная:
— Готовься, будешь переводить всё, что я скажу. И спою.
— А разве песню тоже надо? — изумилась было Пелагея.
— Тс-с-с! Не разговаривай слишком громко! — приложила Юлиана палец к губам. — Веди себя культурно.
— Ну а в туалет-то мне можно? — шёпотом спросила та.
— Пока очередь не рассосалась, иди. Только возвращайся быстрее.
Пелагея пообещала вернуться (прежде всего, самой себе, чтобы не задать стрекача) и двинулась на поиски дамской комнаты. Когда-то она точно так же бродила по ледяному замку своего мужа Ли Тэ Ри, так что плутать в многоэтажном здании было ей не в новинку.
На этаже, где проводился кастинг, уборной предусмотрено не было.
«Спущусь-ка я ниже», — сказала себе Пелагея.
Но только она вышла на лестничную площадку, как на неё кто-то налетел. Ветер, вода, свет — в этом парне присутствовало решительно всё из перечисленного. Ветер, казалось, основательно порезвился в его каштановых волосах, а вода и свет сосредоточились преимущественно в глазах — миндалевидных, больших, убийственно выразительных.
Юноша был высок и строен, и тень притягательной усмешки таилась на его губах, словно он только что сотворил безобидную пакость и намеревался скрыть своё авторство.
— Ой, извините! — столкнувшись с Пелагеей, на нимерийском воскликнул он.
— Ты извини, — машинально на родном языке ответила та, и юноша настороженно вгляделся в её лицо.
Иностранка? Как интересно. На конкурс пришла? А почему такая красивая?
— Ты не пользуешься косметикой? — вздёрнул он бровь, когда вдруг обнаружил, что нежный румянец щёк достался Пелагее от природы и что на коже у неё нет и следа тонального крема.
— Да ну, зачем мне.
— Тебе повезло, у тебя хорошая кожа, не то, что у меня. Ты точно должна победить на отборе. Удачи!
С такими словами странный парень скрылся с глаз долой, словно его сдуло.
— Я должна победить? — в тишине лестничной клетки спросила Пелагея сама себя, и вопрос гулким эхом разнёсся по всему свободному пространству. — Удачи? Мне?
Выйдя из транса, она тряхнула головой, и непослушные кудряшки завесили ей обзор. Победить. Нигде она не собирается побеждать. У неё и номера-то для выступления нет, и наряд неподходящий, и сама она тоже не подходит и ни в какие рамки не вписывается. Нет уж. Сейчас она спустится, найдёт дамскую комнату, а потом вернётся и сделает всё, чтобы жюри оценило голосовые данные Юлианы по достоинству.