Пелагея и принц осени
Шрифт:
Пелагея разжала руки, и пленница расправила кожистые крылья, чтобы скрыться в непроглядном мраке.
— Я должен подумать, как применить ваши способности. А пока можете отдохнуть. Чтобы вы знали, — кисло добавил господин Сарам, обведя артистов пальцем, — сцену вы запороли.
Всем было понятно, из-за кого план провалился, но они не могли винить Пелагею. Возможно, она поймала мышь, будучи в состоянии аффекта. Парень с пеликаном, например, тоже отреагировал неподобающим образом: среди базовых стратегий поведения в стрессовой ситуации его организм выбрал замереть.
Парочка изнеженных гостей была на грани забытья: эти ребята страшно закатывали глаза и, хватаясь друг за дружку, попеременно сползали на пол. Примитивное зрелище.
Фотомодель одна вела себя достойно: она шарахалась от летучих мышей, визжала, как резаная, умоляла о спасении на всех языках, какие успела изучить, и в итоге срослась со стеной пещеры в весьма уморительной позе. На месте господина Сарама, ей стоило бы выдать надбавку.
Глава 23. Стезя порока дубль два
Катера привезли героев экспедиции обратно на берег, и Кю, едва завидев Пелагею, просиял. Он вскочил с пляжной скамьи, и у него в глазах точно по лампочке зажглось, а лицо осветила широкая улыбка, и от мужчины без подбородка эти метаморфозы было не утаить.
— Так-так, — сказал он пытливо. — Так-так-так. — Нашёлся, понимаешь, детектив. — Она тебе больше чем коллега, я верно мыслю?
— Вам не надо мыслить, — сник Кю. — Ваше дело смешить людей. А у кого что на сердце…
— Понятно, — криво усмехнулся комик. — Не моё дело.
— Извините, — совсем тихо проговорил Кю.
— Да всё нормально, осенний принц, — заверил его тот. — Люди склонны додумывать, и фантазия у них богатая. Не только я такой. Поэтому держи совет: поосторожнее с чувствами. Тебе придётся научиться их прятать, если ты не хочешь, чтобы у предмета твоего обожания начались проблемы.
К скамье подошёл господин Сарам, и нравоучительная беседа оборвалась, чему Кю был несказанно рад. Он поскорее присоединился к другим участникам, стал расспрашивать их, что да как, и узнал о Пелагее много нового.
Его брови поползли вверх.
— Ты держала летучую мышь? И она тебя не укусила?
Он поймал Пелагею за руки, чтобы внимательно осмотреть их на предмет укусов, но та увернулась от диагностики и утопила руки в карманах платья.
— Если бы меня покусали, господин Сарам сейчас был бы в приподнятом настроении. Но ты же видел его — хмурый, как туча.
— Ты нас всех здорово удивила, — сказала фотомодель. — Кажется, ты вообще ничего не боишься.
Но Пелагея боялась. Она боялась никогда не попасть домой. И себя.
Ужин они снова разыгрывали на камеру: кому-то должна была достаться липкая вермишель без ничего, а кому-то свежие морепродукты, вино и десерты в ресторанчике с панорамными окнами, которые выходят на море. И на сей раз их заставили изображать циркового слона, который кружится на одном месте.
Для вращения надо было взяться одной рукой за нос, другую руку продеть в полученную «петлю» (условный хобот) и наклониться под углом в девяносто градусов. В таком согнутом
У Пелагеи не имелось проблем с упражнениями такого рода, она всякий раз проделывала обороты, когда хотела превратиться в летучую мышь или в горлицу. Не десять, конечно, но навык она выработала. Поэтому даже в самом конце устояла.
Кю тоже оказался мастером в этом виде спорта и проделал десяток оборотов, глазом не моргнув.
Фотомодель, парень с пеликаном и мужчина без подбородка в финал не вышли и попрощались с равновесием где-то на пятом по счёту круге. Фотомодель свалилась на песок, пыталась ползти и вертела головой, чтобы хоть как-то сориентироваться в пространстве, чем вызвала бурный смех съёмочной группы. Некрасивый комик тоже сработал на славу: его долго несло в сторону, прежде чем он упал, а его разрушительное приземление пришлось на парня с пеликаном. Этот товарищ как раз приходил в себя после собственного бесславного падения.
«Зрители оценят, — посмеиваясь, думал господин Сарам. — А мне всего-то и придётся, что потратиться на четверых. Что же касается прочих… Сколько там стоят второсортные макароны? Сущие гроши».
Для победителей и гостей накрыли по столу на две персоны. Напротив столов бликовало начищенное панорамное окно, за которым открывался чарующий вид на закат.
Кю обратил внимание, что ему и Пелагее полагается отдельная бутылка вина. Она стояла там, посреди ароматных яств, закупоренная, непочатая. И манила, манила…
И Кю, само собой, не упустил случая перебрать. Его развезло после нескольких неполных бокалов, и в пьяном угаре он нёс всякий вздор, забыв об осторожности.
— Ты рядом, но такая недосягаемая, — с блестящими от слёз глазами шептал он Пелагее.
— Надо же, — поражалась та. — Я надеялась, ты с этим завязал. Потише, пожалуйста. Нас всё ещё снимают.
Кю умолкал, топил своё внезапное горе в вине, но по-прежнему не сводил с Пелагеи глаз.
— Ты много для меня сделала, признаю, — переждав, произнёс он. — И всё равно ты кое-что мне должна. Новую душу. Старая, по твоей милости, разворочена и ремонту не подлежит.
Тут уже Пелагея абсурда не выдержала.
— А нормально перекладывать с больной головы на здоровую?
— Более чем, — горестно усмехнулся Кю и опрокинул в себя последний бокал.
Только потому последний, что у господина Сарама насчёт этого трепетного мальчика нехорошее предчувствие родилось: не остановишь его — и он однозначно испортит вечер.
— Так, всё, — сказал распорядитель пиршества и конфисковал у первого столика вино. — Вам на сегодня хватит.
Кю проводил бутылку взглядом, полным боли. Ну вот как так? Да лучше б у него Пелагею забрали, эту занозу сердечную. Да как же он теперь без своего универсального анестетика с ней общаться-то будет? Впереди ведь ещё розыгрыш палаток. А если одноместная?..