Пелагея и принц осени
Шрифт:
— Давайте-ка вы, ребята, поучаствуете в программе господина Сарама, — сказал директор не терпящим возражений тоном. — Ваше присутствие на реалити-шоу вызовет ажиотаж, а это именно то, что господину Сараму нужно.
— Реалити-шоу? — с опаской переспросил Кю. — Значит, нас будут снимать круглые сутки?
— Верно, мой друг, ты совершенно прав.
— Мы будем играть в глупые игры, чтобы заполучить еду?
— Точно!
— Нам придётся соревноваться за комнаты в отеле?
— О, до отеля дело не дойдёт. Думаю, вы будете бороться за палатки. Четырёхместную,
Они приволокли пожитки в аэропорт, наскоро позавтракав, и встретили в зале ожидания ещё нескольких участников проекта, а также съёмочную группу и собственно господина Сарама, который заварил всю кашу.
Юлиана, как менеджер Пелагеи, настаивала на том, чтобы полететь вместе с ней, но ей было велено оставаться, поскольку личных менеджеров в экстремальные поездки не берут. Бюджет урезан, условия проживания так себе, несправедливости цветут пышным цветом, и лишние рты кормить накладно.
Юлиана ничего не знала про бюджет, условия и несправедливости, иначе наверняка перекрутила бы директора на фарш. Её любимую звёздочку — да в какую-то дыру отправлять? А не очумел ли он часом?
Поначалу Пелагея решительно восстала против самолёта. Превращусь в горлицу, заявила она, или в летучую мышь, смотря как карта ляжет. Улечу за море по тому же маршруту, и дело в шляпе.
— И сколько суток тебе на это потребуется? — скептически отозвалась Юлиана. — Не глупи. Пользуйся человеческим транспортом и хватит выпендриваться.
Услыхав, что его жену ссылают чуть ли не на край света, да в незнакомой компании, Ли Тэ Ри хватался за голову.
— Сколько там будет человек? Вы будете спать вместе или раздельно?
Нашёл о чём волноваться, вздыхала Пелагея.
— Даже если мы будем спать вместе, можешь быть спокоен, — отвечала она. — Пусть меня только тронут — сразу в летучую мышь превращусь и всех напугаю.
Кю ненавидел совместный сон с кем бы то ни было. Ворочаются, свет включают, зависают в телефонах… Но что самое ужасное — храпят. Он, конечно, и сам временами похрапывал, особенно когда сильно уставал, но себя, как водится, мы не слышим.
Скрепя сердце и сцепив зубы, Кю упаковал в багаж несколько масок для сна и футляры с разными видами берушей. Он до конца надеялся, что в палатках или голодными (потому что проиграли в викторине) их заснимут лишь для зрителей, после чего предоставят страдальцам сытный обед и приличную комнату для сна.
Его надежда умерла мучительной смертью.
— Ишь размечтались! — ехидно выставил зубы господин Сарам. — Наша программа славится тем, что здесь не притворяются. Всё по-честному. Не хватит у вас мозгов, чтобы отгадать наши загадки, останетесь без еды — и точка. Кому выпадет одноместная палатка, пролежите в ней, как миленькие, до утра. Мы должны быть настоящими. Зрителям нужен накал эмоций, подлинное разочарование, ярость или что там ещё вы испытаете. Им нужна страсть. Страсть!
Он чуть ли не плевался, пока эту свою «страсть» выговаривал.
Такой
Отталкивающий тип, думал Кю, зато нам хотя бы заплатят.
Сумма за все их грядущие страдания выходила немаленькая, уже утешение в некотором роде. Но Пелагею деньги не волновали, равно как и гипотетические сложности, потому что она всегда могла принять вторую ипостась и незаметно упорхнуть в объятия природы, которая, вот уж точно, всегда честна.
В аэропорту, отправив сумки по багажной ленте, гости программы выстроились в очередь, чтобы проследовать в самолёт. Кроме Кю и Пелагеи, в реалити-шоу участвовал также какой-то заросший волосами парень с игрушечным пеликаном, худющая фотомодель (когда она улыбалась, становилась похожа на кролика) и пожилой некрасивый мужчина, у которого практически отсутствовал подбородок.
Ещё с ними летело несколько ангельски-прекрасных парней из одной популярной группы — не такой популярной, как «Суп и Пелагея», но вполне перспективной. Эти товарищи — смешливые и наивные — в отличие от пятерых вышеуказанных, не должны были выполнять никаких миссий, и их ни за что не оставили бы без еды, не говоря уже о достойных апартаментах.
Их роль сводилась к тому, чтобы следовать по очереди за каждым из пятёрки. Те же, в свою очередь, должны были организовать по однодневному экскурсионному туру. Да так организовать, чтобы остальные выставили им наивысший балл.
Сидя в самолёте, Кю только тем и занимался, что углубленно изучал карты и путеводители. Он набрал в ручную кладь туристических брошюр, заранее скачал из интернета гору статей и теперь аж потел от напряжения.
— Пелагея, — сказал он, посреди полёта оторвавшись от чтения, — тебе бы тоже подготовиться. Мы будем бросать жребий, поэтому неизвестно, кто станет первым экскурсоводом. Я и ты в одной команде. Если наберёшь недостаточно баллов, нам с тобой наверняка достанется одноместная палатка. А там условия… не самые приятные. Настил тонкий, спальные мешки среднего качества. О гигиене можно забыть.
— Дай сюда! — подскочила та и принялась отбирать у него справочники. — Что ж ты раньше-то не сказал, что мы команда? Не хватало, чтобы ты в этой одноместной палатке какую-нибудь заразу подцепил.
За время путешествия по воздуху в «адской человеческой машине» Пелагея наконец определилась, почему недолюбливает самолёты. Когда ты взлетаешь (вернее, когда тебя, вопреки законам гравитации, поднимает над землёй), у тебя может наступить состояние эйфории, глупой, беспричинной радости. Но тем более отрезвляющей оказывается посадка.
При снижении у Пелагеи мало того, что заложило уши, так ещё и стало в этих ушах стрелять. Кю, судя по выражению его лица, тоже был не в восторге.
В процессе приземления самолёт пару раз тряхнуло в воздухе. Парень с пеликаном издал придушенное «ой», мужчина без подбородка непотребно ругнулся, но тотчас прикрыл рот рукой и оглянулся на съёмочную группу — по счастью, его не снимали.
Фотомодель же просто сидела не то белая, не то зеленоватая и стоически стискивала подлокотники.