Пелагея и принц осени
Шрифт:
Директор Хаджиман забронировал билеты на самолёт не только для группы, но и для сопровождающих: менеджеров, операторов, стилистов, визажистов и даже учителей. Кроме них, для подстраховки взяли дублёров — несколько специально обученных человек на замену в случае, если кто-нибудь из участников получит травму.
Утром, за два часа перед вылетом, вся эта пёстрая компания нагрянула в аэропорт на автобусах агентства, успешно преодолела зону контроля и разместилась в зале ожидания.
— Давно не летал самолётом, — сказал Ли Тэ Ри. — В последний раз это было… лет так
— Ха-ха! — подал голос Ши. — Юморист!
— А у вас с женой похожие шутки, — заметил лидер.
И только Кю да Юлиана тихонько попивали из бутылок отфильтрованную воду, ничему не удивлялись и от комментариев воздерживались. Потому как знали: Ли Тэ Ри не врёт и не шутит.
У Пелагеи снова была эйфория при взлёте и боль в ушах при посадке. Эльф испытал приблизительно то же самое и остался далеко не в восторге. Но это было лишь начало.
На новом континенте их встретила сорокоградусная жара. Жара и влажность. Дышалось тяжело, пот катил градом, несмотря на лёгкую одежду. Вязкая густота воздуха, казалось, приглушала каждый звук, и голос застревал в горле. Здесь если и давать концерт, то, пожалуй, лишь ночью.
Фанатов было море, настроены они были решительно и группу осаждали с самого прилёта. Видимо, местные привыкли к этому нестерпимому климату, и жара с влажностью не влияли на них так же губительно, как на приезжих.
Кю едва волочил ноги, хотя был абсолютно трезв. Ши натурально задыхался. Пелагея хватала ртом воздух. Ли Тэ Ри, с которым она шла под руку и который успел побледнеть на несколько тонов, был единственной причиной, по которой она не прилегла где-нибудь на полу под дружный гул своих поклонников и врагов.
Хорошо, что директор Хаджиман додумался отправить вместе с группой опытных телохранителей. Фанаты так и напирали со всех сторон. И если бы не дюжие бородатые мужики в чёрных костюмах, у которых имелся особый иммунитет как на жару, так и на столпотворения, участникам пришлось бы несладко.
Телохранители воздействовали на толпу в основном физически, однако умудрялись не причинить никому вреда. Пока они расширяли живой коридор, по которому должна была пройти группа, обезумевшие фанатки визжали прямо охранникам на ухо, задевали их своими плакатами, пластиковыми жезлами с подсветкой от батареек и вразнобой выкрикивали признания:
— Хёк, я тебя люблю!
— Ши, женись на мне!
— Кю, я твоя навеки!
— Пелагея, умри!
Ли Тэ Ри расслышал последнее пожелание, похолодел и чуть было не остановился. Его подтолкнули, чтобы шёл дальше.
— Не задерживай нас, — шепнул ему Рё. — Скоро сядем в фургон, поедем в гостиницу. Там и отдохнём.
Похоже, больше никто не слышал, как Пелагее желают смерти. Либо участники были не в состоянии вычленять из гвалта отдельные предложения, либо у него, у эльфа, на почве вчерашнего уже помутился рассудок.
Юлиана была взволнована не меньше. Она обладала достаточной физической подготовкой, чтобы защитить Пелагею от пары-тройки настырных поклонников или хейтеров. Но перед многотысячной галдящей массой она чувствовала себя маленькой и ненужной и питала
Кю тоже чувствовал себя не в своей тарелке, но он думал не о том, как бы кого-нибудь защитить, а мечтал лишь, чтобы защитили его. Он старался держаться поближе к Пелагее — просто потому, что в ней ему виделся тот лес, та прохладительная тень и тишина, которых ему сейчас так не хватало.
Сама же она ни тени, ни тишины не ощущала. Всё, чего ей хотелось, так это поскорее добраться до фургона с климат-контролем, до гостиничного номера — и пусть он обязательно будет с кондиционером. Потому что дышать ну просто невозможно.
Глава 38. Оставайся
Их разместили в средненьком трёхзвёздочном отеле, где с удобствами было довольно скромно. Одно хорошо: участников не заставили разыгрывать номера, как в каком-нибудь шоу господина Сарама. Спокойно выдали каждому по комнате.
Пелагея, Ли Тэ Ри и Юлиана очутились в соседних номерах. И Юлиана всё бегала к подруге — проведать, как она там справляется и не нужно ли чего. Проходя мимо окна, она зорко и недружелюбно смотрела на мельтешащие внизу точки. Очень агрессивные точки, с которыми следует быть построже.
Поспешил кто-то с выводами касательно устойчивости местных к погоде. Ни капли они не устойчивы. Тут даже невооружённым глазом видно: со здравым смыслом у них нелады.
Фанатки, как одержимые, штурмовали гостиницу с утра до ночи. За порог их не пускала охрана директора. Возле чёрного хода их отлавливала всё та же охрана. С водосточной трубы и пожарной лестницы единичных психов снимала она же.
— Совсем плохи дела, — отходя от подоконника, вздыхала Юлиана. — Рвутся к нам, как будто здесь мёдом намазано. Заканчивала бы ты, Пелагея, эту свою сольную и групповую деятельность. А то у фанатов уже маразм какой-то начинается и сдвиг по фазе. Мне страшно.
— Негоже нарушать контракт, — отзывалась та, расчёсывая гребнем свои непослушные волосы. — Вот истечёт тринадцать лет, и я буду свободна.
Юлиана резко раскритиковала эту её честность и порядочность. Как всякое порядочное существо не от мира сего, Пелагея имела полное право плюнуть на контракт и умотать в свой дивный лес хоть сегодня. И никто бы ей ничего не сделал. Но она слишком привязалась к участникам группы, чтобы бросить их в разгар мирового турне.
В соседнем номере Ли Тэ Ри оттачивал свои магические навыки. Он с распущенными волосами стоял напротив окна, производил пальцами отталкивающие движения и зловеще шептал:
— Прочь, прочь, прочь!
Его совершенно не устраивало, что отель пользуется такой бешеной популярностью у простых смертных.
Фанатки, которые неусыпно дежурили у гостиницы и пытались прорваться внутрь, схлынули, как одна большая волна, — стоило на часах пробить десять вечера. Волшебство мастера Ли Тэ Ри? А вот и нет. Просто концерт должен был состояться через час, и они торопились занять места прежде, чем в зал перестанут кого-либо пускать.